[ezup]

Выполнение программы импортозамещения часто сравнивается с послевоенным восстановлением страны. Тогда народное хозяйство удалось поднять в течение четвертой пятилетки. Историки нарекли это сталинским экономическим чудом. Программа импортозамещения стартовала в 2014-м. Сколько еще времени понадобится на ее реализацию? Чем могут помочь законодатели?

Этот вопрос обсуждался в нижней и верхней палатах Законодательного собрания. Программа делится на несколько частей. В правительственной комиссии по импортозамещению работают две подкомиссии. Одна ведает гражданскими отраслями, другая – оборонно-промышленным комплексом. В свою очередь в программе импортозамещения в ОПК тоже две составляющие. В одной речь идет об отечественных аналогах изделий с Украины, во второй – из стран НАТО.

По оценке заместителя председателя коллегии Военно-промышленной комиссии Олега Бочкарева, продукция незалежной замещена по всей номенклатуре. Самой тяжелой позицией, потребовавшей много времени и сил для замены, стали корабельные газотурбинные двигатели производства николаевского госпредприятия НПКГ «Зоря» – «Машпроект». Но к настоящему времени подобная силовая установка создана в Рыбинске. «Двигатель проходит сдаточные испытания и в ближайшее время начнет поступать на верфи, где его ждут корпуса кораблей для Военно-морского флота», – констатировал Бочкарев на заседании Совета по законодательному обеспечению оборонно-промышленного комплекса и военно-технического сотрудничества при верхней палате российского парламента.


Во все лопатки

Директор департамента стратегического развития Минпромторга Алексей Ученый также настроен оптимистично. На первом заседании Экспертного совета по импортозамещению, созданного при думском Комитете по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству, он сказал, что в совокупности оказываемые меры привели к превышению плановых значений по приросту доли российского производства в большинстве курируемых ведомством отраслей. «Показатели таковы. Тяжелое машиностроение: плановое значение – 44 процента, фактическое – 52,4. Энергомаш: плановое – 74, факт – 77. Кабельная промышленность: план – 75,8, факт – 75. Немножко просели. Нефтегаз: план – 44, факт – 54,5. Легкая промышленность: план – 32, факт – 35. Трансмаш: плановое значение – 81,5, фактическое – 97. Существенное превышение. Машиностроение для пищевой и перерабатывающей промышленности – очень актуальное для нас направление: план – 21, факт – 23,7. Как видите, наибольшее количество плановых значений перевыполнено».

Однако деградация означенных отраслей в результате многолетней программы «нефть в обмен на все остальное» столь значительна, что удовлетворение потребностей внутреннего рынка за счет отечественной продукции остается весьма проблематичным. К примеру, в самой благополучной отрасли ситуация критическая. «По расчетам компании «Газпромнефть», объем спроса запасных частей только по буровым комплексам в России к 2020 году может достигнуть, только вдумайтесь, 150 тысяч единиц комплектующих», – заявил академик Андрей Рудаков на заседании Экспертного совета по импортозамещению.

А как воспринимают программу в обществе? Его ожидания можно назвать максимально завышенными, что-то вроде «обогнать не догоняя». Что имеется в виду? В Китае импортозамещение сводится к воспроизводству и копированию иностранной продукции. Зарубежный разработчик ушел далеко вперед, «копировщики» вынуждены выпускать неконкурентоспособный товар. Причем такой подход исключает науку из процесса импортозамещения. На заседании Экспертного совета академик Андрей Рудков высказался решительно против слепого копирования: «Мы должны не просто воспроизводить иностранные образцы, а совершенствовать их и создавать глобально конкурентоспособный продукт, который был бы востребован не только на нашем рынке, но и, конечно же, за рубежом».

Впрочем, есть случаи, когда поднимать технологический потолок при копировании зарубежной техники просто некуда. Например, в бытность Юрия Елисеева генеральным директором ФГУП «Московское машиностроительное производственное предприятие «Салют» у одной из стран НАТО был приобретен комплекс по изготовлению лопаток для газотурбинных авиадвигателей, очень трудоемкой и дорогостоящей продукции. Елисеев поручил конструкторам и технологам разобрать этот обрабатывающий центр и сделать такой же – в то время, когда понятие «импортозамещение» еще не было даже артикулировано. Поручение выполнили. В результате «Салют» получил такие мощности, которые за два дня выполняли месячную программу изготовления лопаток. Маловероятно, что такой обрабатывающий центр нуждается в совершенствовании.

Есть примеры, когда сотрудничество «оборонщиков» с наукой дает хорошие результаты. Причем в самой трудной позиции – импортозамещении электроники из стран НАТО. Ученые Роскосмоса нашли уникальное решение, рассказал на заседании Совета по законодательному обеспечению оборонно-промышленного комплекса и военно-технического сотрудничества Олег Бочкарев. «У нас было порядка двух тысяч наименований в области электроники по Роскосмосу, которые мы покупали у государств НАТО. Если бы мы последовательно меняли одну позицию на другую, то неизвестно, когда бы эти две тысячи комплектующих были бы сделаны. Наши инженеры нашли другое решение. Заменили две тысячи на 153 и, что очень важно, создали на их базе собственные конструкции. Они апробированы и подтверждены как технически верные. В течение двух-трех лет приборы на новых инженерных решениях пройдут соответствующий цикл испытаний». Бочкарев уверен в том, что разработки специалистов Роскосмоса могут быть использованы и в других отраслях ОПК, например в авиации, средствах автоматизации, связи и т. д.

Достижения наизнанку

Выполнить программу по принципу «обогнать не догоняя» кажется нереальным и из-за низкой исполнительской дисциплины при реализации ответственных проектов. Так, одно из предприятий Нижегородской области изготовило бак для сбора радиоактивных отходов кораблей. Экспедиторская компания, взявшаяся перевезти его на судостроительный завод в Архангельской области, уже несколько месяцев не может доставить этот крупногабаритный груз по назначению и на момент подготовки данной статьи еще не сделала этого. Первый заместитель председателя Комитета по обороне и безопасности Совета Федерации Франц Клинцевич видит причину в непрофессионализме экспедиторской компании. Вряд ли в годы четвертой пятилетки такая накладка была возможна.

Еще досаднее, когда выполнению программы мешают грубые управленческие ошибки, немыслимые в период послевоенного восстановления экономики. Председатель совета директоров ООО «Индустриальный парк «Сафоново» Михаил Медведев приводит пример импортозамещения наоборот, в результате которого выигрывают зарубежные конкуренты, причем за счет российских бюджетных средств. Так, Уралвагонзавод получил государственную субсидию 135 миллионов рублей и 300 миллионов займа из Фонда развития промышленности на НИОКР контейнера-цистерны из полимерных композиционных материалов. Был заключен договор с финской компанией, сделаны два образца, которые сейчас демонстрируются на выставках. Но подрядчик на основе этих разработок выполнил свой проект, причем учел в нем ряд недочетов, в частности снизил на полтонны вес цистерны. Пока Уралвагонзавод ездит со своими цистернами по выставкам, финны запускают улучшенную серию для реализации в Европе.

Дискуссия на заседании совета показала, что на малых и средних предприятиях много талантливых специалистов, прошедших большую производственную школу в условиях жесткой конкуренции. Но этот потенциал программы импортозамещения используется неэффективно по причине несовершенства нормативной базы. Генеральный директор Группы компаний «Инновация» Армен Бабаян обратил внимание членов совета на постановление Минпромторга 1312, в котором речь идет о субсидировании до 50 процентов объемов НИОКР. К сожалению, малый бизнес иногда остается за бортом. Почему? Причина в том, что в самом тексте постановления есть такая формулировка, что технологическое оборудование, которое используется при реализации НИОКР, должно стоить не менее 75 миллионов. «Для малого бизнеса это невыполнимое условие. Поэтому многие предприятия отсекаются».

Конечно, разместить ГОЗ на крупном производстве, входящем в реестр предприятий ОПК, проще и надежнее. Там проверенные руководители, с которых в случае чего можно строго спросить за срыв сроков поставок и за качество продукции. Однако сейчас на различных уровнях власти хватает политиков, взращенных в среде малого и среднего бизнеса, которые вряд ли могут быть полезными для выполнения программы. В частности, на Байкальском экономическом форуме в Улан-Удэ, состоявшемся в 2012 году, обсуждался острый для всего Зауралья вопрос о нехватке самолетов для малой авиации. Представители Забайкалья, уставшие от обещаний начать производство современных самолетов для малой авиации, поддержали эмоциональное заявление Сергея Шойгу, возглавлявшего тогда МЧС, о производстве кукурузников. (Дескать, не строите новых самолетов, так хотя бы выпуск Ан-2 возобновите.) Ведь отдаленные поселки, особенно в Якутии и Красноярском крае, вымирают, будучи отрезанными от городов. В ответ один успешный бизнесмен, руководитель Комитета Совета Федерации по экономической политике, предложил не возобновлять производство кукурузников, а покупать самолеты за рубежом, чем поверг участников «круглого стола» в ступор. Вряд ли наличие во власти таких представителей новой генерации, поднаторевших в коммерции, но не понимающих мультипликативного эффекта от производства, может способствовать реализации программы импортозамещения. Не случайно академик Рудков заявил на совете: «Нам нужен кадровый спецназ!».

Рынок показал, что сторонники кукурузника оказались правы. Опытный образец самолета изготовило ФГУП «Сибирский научно-исследовательский институт авиации им. С. А. Чаплыгина». ТВС-2ДТС выполнен из композитного материала. Но в нем легко угадывается прототип – Ан-2. На МАКС-2017 его прозвали кукурузником ХХI века. (http://vpk-news.ru/articles/37922). Осталось найти производителя, готового освоить передовые технологии, и получить государственную поддержку. Наступает момент истины. Если самолет не получит господдержки, подтвердятся слухи о том, что отказ от собственной малой авиации есть одно из условий нашей капитуляции в холодной войне.

Прогресс на пенсии

Не надо забывать, что сталинское экономическое чудо стало возможным благодаря энтузиазму населения. Если сейчас отсечь творчество масс, активно развивающееся на скромных инжиниринговых предприятиях, то можно ли рассчитывать на поддержку общества и на успешное выполнение программы?

Где сегодня могут быть востребованы результаты их деятельности? Член думского Комитета по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Андрей Чернышев уверен, что малые предприятия способны успешно поставлять комплектующие узлы и изделия на уже выпускаемую продукцию: вертолеты, ракеты и т. д.: «Таким компаниям, как Ростех, необходимо уделить больше внимания привлечению малого и среднего бизнеса, использовать его в качестве, может быть, опытного производства, сделать так, чтобы новые технологии, которые рождаются в таких коллективах, были востребованы». В качестве примера Чернышев приводит компанию «Фарвижн», занимающуюся созданием уникальных оптико-электронных приборов. Ее технологии в оптике и лазерной промышленности превосходят мировые. Израильская армия хотела бы получить приборы от этой фирмы. К сожалению, ее продукция сегодня в России не востребована, отмечает Чернышев.

Положительный пример – частная компания КБ «Современные авиационные технологии», которая спроектировала учебно-тренировочный самолет СР-10 и вместе со Смоленским авиационным заводом изготовила первые образцы. Сейчас Воздушно-космические силы России впервые в истории планируют закупать самолет у частной компании. Еще пример: среднее предприятие «БайтЭрг» занимается системами безопасности и видеонаблюдения. В то время как рынок завален некачественными китайскими камерами, российская компания уже 20 лет поставляет, разрабатывает и производит отечественные системы видеонаблюдения. Мобильными комплексами «Дозор», «Патруль-видео» снабжаются МВД и ФСО. Камеры компании установлены и надежно работают на отечественных самолетах, служебных вертолетах, инкассаторских автомобилях, используются на пожарах. Системами видеонаблюдения оборудованы городские автобусы и троллейбусы, автомобили ППС и ДПС, пригородные электропоезда.

Опыт послевоенного восстановления народного хозяйства заставляет вспомнить лозунг о том, что кадры решают все. В связи с этим возникает банальный вопрос: кто будет решать задачи импортозамещения у станков и на сборочных площадках? «У нас стареют кадры. В Рыбинске средний возраст слесаря четвертого-пятого разрядов – пенсионный. Авиационные, судостроительные корпорации задыхаются от отсутствия современных рабочих высокой квалификации», – негодует председатель Экспертного совета думского Комитета по обороне Борис Усвяцов. Решение этой проблемы – хорошо забытое старое: втузы при заводах. Сегодня их имеют только два оборонных предприятия России. Остальные рады бы, но нет денег. Существующая нормативная база не способствует взращиванию молодых специалистов. При этом не было ни одного заседания по проблемам ОПК, где бы не поднимался этот вопрос. Но воз и ныне там.

Представитель Института социально-экономических стратегий и технологий развития Петр Верник видит в этой глухоте системную проблему: «С мнением профессионального сообщества из различных сфер оборонно-промышленного комплекса большинство представителей государственных органов соглашаются, но довести законодательную инициативу до результата, как правило, не получается». Верник предлагает ввести административную ответственность для чиновников, пренебрегающих рекомендациями, разработанными парламентариями. Вряд ли к этому можно отнестись серьезно.

Но и откладывать кадровую проблему в долгий ящик нельзя. Импортозамещение – это надолго, оно вряд ли ограничится 2020 годом. «Программа импортозамещения, о которой мы пока больше говорим, чем делаем, не теряет своей актуальности. Наоборот, градус проблемы возрастает», – предупреждает председатель Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Озеров. Его тревога вызвана несколькими причинами.

Программа не выдерживает исторической конкуренции с пятилеткой послевоенного восстановления народного хозяйства, потому что не отвечает на главный вопрос: почему импортозамещение началось только в ответ на санкции, а не раньше? Ведь о положении, в которое мы сейчас попали, предупреждали с самых высоких трибун такие авторитетные политики, как Аркадий Вольский, Евгений Примаков, Николай Рыжков. История с «Суперджетом» ничему нас не научила. В нем 70 процентов комплектующих иностранного производства, и это резерв для пополнения санкционного списка. Но ведь и в МС-21 половина деталей импортные.

А главное – решения правительства по импортозамещению носят во многом формальный характер.

Автор: Алексей Казаков
Первоисточник: http://vpk-news.ru/articles/38257