[ezup]

Рубль тонет в нефти



Рубль снова дешевеет. В понедельник, 10 августа, курс отечественной валюты пошел круто вниз: с расчетами «завтра» на Московской бирже за доллар просили утром 64,45 рубля, за евро — 70,75 рубля. Это было на 40 и 59 копеек больше, чем в момент закрытия торгов в пятницу.

Центробанк РФ уже выступил со специальным заявлением, чтобы успокоить игроков. «Банк России не прогнозирует избыточного спроса на валютном рынке в связи с предстоящими платежами по внешнему долгу (до конца года российские компании должны выплатить около 35 млрд долларов — „СП"). Банк России также не прогнозирует значительного оттока портфельных инвестиций и повышенного спроса на иностранную валюту для платежей по импортным контрактам», — указывается в документе.

Но рынок будто не услышал аналитиков ЦБ. И это неудивительно. На рубль давят не столько предстоящие долговые выплаты, сколько дешевеющая нефть.

Цены на «черное золото» устойчиво снижаются на новостях о росте числа буровых установок в США, повысивших ожидания увеличения добычи в Америке. В результате крупнейшие инвестбанки дружно понизили прогнозы цен на нефть. Так, аналитики Societe Generale ухудшили прогноз нефти WTI на текущий квартал на немалые $12,2 доллара за баррель — до $47,8. Еще дальше пошли их коллеги из JPMorgan — они понизили прогнозы на WTI и Brent на второе полугодие на 16 долларов за баррель — соответственно до $44 и $50.

Наконец, лепту в обесценивание российской национальной валюты вносят иранский и китайский факторы. Перспектива снятия санкций с Тегерана и появления иранской нефти на мировом рынке означает еще больший избыток предложения. А торможение экономики Китая только усиливает «медвежьи» настроения на рынке «черного золота».

Что на деле происходит с рублем, где предел его падения?

— На прошлой неделе в экспертном сообществе сложилась формула, с которой многие согласились: «нефть по 40, доллар — по 70», — отмечает руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников. — Можно сказать, это новый ориентир. Хотя большинство аналитиков считают, что если этот ориентир и станет реальностью, то ненадолго. Что это будет краткосрочная волатильность рынка, тренд на котором задает динамика нефтяных цен.

И это — отрицательная динамика. Котировки на «черное золото» на текущей неделе будут, видимо, тестировать уровень 48 долларов за баррель, и даже снижаться до 47 долларов. Тем более, некоторое время назад фьючерсы по нефти Brent в Лондоне торговались около этих значений.

Дальше не исключен некоторый отскок, и тогда рубль чуть-чуть подрастет. Но даже если среднегодовая цена по Brent расположится в интервале 50−55 долларов за баррель (что для России было бы, я считаю, удачей), курсовые значения отечественной валюты составят 58−65 рублей за доллар.

«СП»: — Почему падают нефтяные цены?

— В августе на рынке нефти традиционно ведется «медвежья» игра, и в этом году она была усилена ожиданиями возвращения на рынок Ирана. Но на сегодня этот внешний фактор уже отыгран и учтен в нефтяных ценах, и сейчас возникает вторая волна игры на понижения, связанная с Китаем.

Если Китай притормозит сильнее, чем это ожидается по прогнозам Всемирного банка и Международного валютного фонда (МВФ) — рост китайской экономики окажется ниже 6,5−6,8% ВВП — нефть двинется еще сильнее вниз, поскольку ее потребление в Поднебесной сократится. Пока экономика КНР внятной динамики не демонстрирует, тем не менее, все ждут новых рецидивов китайского кризиса и новых потрясений на финансовых рынках. В пользу такого сценария говорит тот факт, что наблюдается основательное сокращение международных валютных резервов Китая, а ситуация на китайских финансовых рынках очень хрупкая. В результате, китайский фактор будет давить в сторону снижения нефтяных цен до конца 2016 года.

При этом никто не сбрасывает темпы добычи нефти. Напротив, вновь превысили свои квоты страны ОПЕК. Не снижает экспорт и Российская Федерация — она за первое полугодие 2015 года нарастила его на 11,8%, при этом экспортная выручка от торговли нефтью у нас сократилась в 1,68 раза.

Понятно, почему мы так поступаем — чтобы не потерять долю рынка. Но той же логики придерживаются и компании США, и монархии Персидского залива.

Все эти «нефтяные» факторы автоматически ослабляют рубль. Кстати, не помогает в этом году укреплению рубля и экспорт газа. С начала 2015-го он сократился более чем на 4%, а при низкой цене на нефть газовые цены тоже идут вниз.

«СП»: — Что будет делать в такой ситуации Центробанк РФ?

— Регулятор прежде пытался удержать курс рубля, проводя валютные интервенции, но сейчас он от них отказался. Но, видимо, на этой неделе Банк России начнет активную работу с экспортерами — чтобы они увеличили продажу на рынке валюты, и делали это максимально сбалансировано и равномерно.

В сентябре корпоративный сектор в России проходит очередной пик выплат по внешнему долгу — около 16 млрд долларов. Какие-то средства на счетах корпораций имеются, но чего-то, надо думать, не хватает, поэтому можно ожидать, что ЦБ проведет ряд действий, чтобы предложение валюты было расширено.

Это немного укрепит курс рубля к концу августа. Но после этого возникают другие внешние риски, главный из которых — решение Федеральной резервной системы (ФРС) США о повышении ключевой ставки. Если повышение произойдет в сентябре, оно станет сильным ударом по валютам развивающихся стран. В том числе по рублю, как наиболее зависимой валюте от нефтяных цен и сырьевого экспорта. Итогом станет краткосрочное дополнительное ослабление рубля.

«СП»: — Когда цены на нефть снова будут расти, а рубль — укрепляться?

— В ближайшие несколько недель цены на нефть вряд ли будут выходить на траекторию роста. Все-таки избыток предложения «черного золота» над спросом остается очень серьезным. По минимальной оценке, избыток предложения составляет сегодня 800 тысяч баррелей в сутки, по максимальной оценке — 2 миллиона баррелей. Причем, из-за торможения Китая этот избыток будет только нарастать.

Более того, такая величина избыточного предложения означает, что даже если Китай начнет восстанавливаться, и к концу 2015 года его экономика вырастет на 6,8% ВВП, превышение спроса над предложением на нефтяном рынке будет наблюдаться весь 2016-й год.

Если же будут сняты международные санкции с Ирана, приток на рынок дополнительной нефти составит внушительный 1 миллиона баррелей в сутки. Причем, этой отметки добычи Исламская республика достигнет всего за 2−3 года.

Для нас сказанное означает, что нефть вряд ли подорожает до 70 долларов за баррель ранее 2018−2020 годов. При таком раскладе ожидать укрепления рубля, понятно, не приходится…

— Во многом курс рубля испытывает на себе давление внешних факторов, и в первую очередь санкций со стороны Запада, — уверен экономист, преподаватель Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) при президенте РФ Владислав Гинько. — Роль нефтяных цен в ослаблении национальной валюты, на мой взгляд, вторична. Все-таки только половина бюджета РФ наполняется за счет нефтегазовых доходов, и в последнее время Россия значительно снизила зависимость от экспорта углеводородов.

Проблема в том, что мы не можем предсказать поведения наших западных партнеров — предугадать, по какому поводу они могут ввести новые санкции, и какими будут эти санкции — и рубль на это негативно реагирует.

Но есть и положительный фактор, влияющий на курс рубля, и этот фактор — чисто внутренний. Я считаю, рубль сумел отыграть падение декабря-января во многом благодаря консолидации общества вокруг курса, проводимого властью.

Если мы собираемся жить в этой стране, нам нужно сохранить эту консолидацию и приспособиться к новым экономическим реалиям. Которые стали сложнее не потому, что Россия что-то неправильно делает, а потому, что Запад относится к нам несправедливо.

Нам пора осознать, что все мы находимся в одной лодке. И что во многом курс рубля зависит от нашего спокойствия. Если мы начнем паниковать, и массово переводить национальную валюту в доллары или евро, никакие резервы и другие инструменты денежно-кредитной политики не спасут рубль от обвала…

[ezup]

Доллар испугался Путина



Центробанк удостоился похвалы Владимира Путина за настойчивые усилия по стабилизации курса рубля. Глава ЦБ Эльвира Набиуллина не возражала против высокой оценки. А курс национальной валюты, словно из чувства солидарности с президентом, укрепился на бирже на целый рубль.

В понедельник президент Владимир Путин и глава Центробанка Эльвира Набиуллина обсудили итоги работы банковского сектора за первое полугодие 2015 года, в том числе проблему устойчивости курса национальной валюты.

По словам Набиуллиной, внешние события не могли не отразиться негативно на развитии банковской системы. Но в целом, по основным показателям, банки находятся в безопасной зоне и за полгода даже вышли на прибыль — 51 млрд руб. «Это, конечно, не 600 млрд прошлого года, не 1 трлн позапрошлого года, но это уже положительный момент», — отметила Набиуллина. Она прогнозирует прибыль банковского сектора по итогам года «на уровне 100 млрд».

Ситуация с нацвалютой тоже некритичная, следует из итогов встречи.

«Центральный банк многое делает для укрепления национальной валюты, во всяком случае для того, чтобы она чувствовала себя стабильно, чтобы так же стабильно чувствовала себя наша финансовая система в целом. Вижу, как настойчиво вы идете по этому пути», — похвалил Путин Набиуллину.

Накануне встречи в Кремле Набиуллина раскрыла потребность российского бизнеса в долларах, необходимых для выплат по внешним долгам, до конца этого года. Этот фактор нередко оказывает давление на курс рубля к основным валютам. Фактические платежи за этот период, по оценке ЦБ, «могут составить до $35 млрд».

Остальные выплаты приходятся на внутригрупповые платежи и обязательства (всего $61 млрд). Эти платежи имеют высокую вероятность пролонгации и рефинансирования, отмечает ЦБ. Доля внутригрупповых займов в общем объеме выплат по внешним займам составит: в сентябре — 74%, в октябре — 59%, в ноябре — 8% и в декабре — 48%.

По этой причине Центробанк полагает, что давление на рубль до конца года будет почти в два раза меньше, и компаниям, имеющим внешние долги, придется заимствовать не так активно, как в четвертом квартале 2014-го – первом квартале 2015 года.

Рубль на бирже в последние дни дешевел из-за падения уровня цен на нефть.Однако сегодня во второй половине дня, словно из солидарности с российским президентом, рубль начал укрепляться. Биржевой курс достиг уровня почти 63 руб., евро подешевел до 69,5. Если говорить серьезно, то рубль оживился из-за «отскока» на нефтяном рынке — там баррель снова поднялся до отметки $50.

Что ожидает российскую валюту в ближайшие недели

Георгий Ващенко, начальник управления операций на российском фондовом рынке ИК «Фридом Финанс», говорит, что, снижая ставку в текущих рыночных условиях, когда цена на нефть снижается, ЦБ облегчает спекулятивную атаку на рубль. Однако до конца года не ожидается такого значительного, как год назад, спроса на валюту для погашения внешних обязательств, поэтому динамика нефти будет оставаться основным фактором.

В этой связи можно ожидать, что ЦБ не будет вмешиваться в торги ниже уровня 66 руб. за доллар, поскольку это привело бы к преждевременному истощению международных резервов. «Мы ожидаем, что цена на нефть до конца года продемонстрирует слабопозитивную динамику, до уровня $60–65 за баррель, так что к концу года можно ожидать и укрепления рубля до 50–55 руб. за доллар», — говорит Ващенко.

«Падение курса рубля против доллара до 64–65 руб. (как в нашем негативном сценарии) уже реализовалось даже без фактора выплат внешнего долга, поэтому в случае отсутствия восстановления цены на нефть мы считаем возможным дополнительное снижение курса до конца года», — говорит аналитик Райффайзенбанка Мария Помельникова.

По прогнозу Райффайзенбанка, если средняя цена на нефть восстановится до уровня около $60 за баррель, доллар будет стоить 65 руб. на конец года. Если цена на нефть не восстановится с текущей отметки около $49, то вполне возможно ослабление рубля против доллара до конца года в пределах еще 5 руб. по отношению к текущему курсу.

ЦБ внес «личный вклад» в курсообразование национальной валюты. С мая регулятор начал накапливать резервы за счет проведения интервенций на валютном рынке. Ежедневно ЦБ скупал по $200 млн и прекратил эту практику только в конце июля. За это время рубль обвалился почти на 20% — с 49,98 руб. за доллар на 12 мая (покупки начались с 13 мая) до 59,65 руб. за доллар на конец дня 27 июля (покупки прекратились 28 июля).

«ЦБ прекратил скупку валюты, когда ее объемы стали создавать риски усиления девальвационных ожиданий, возникших на фоне резкого падения цены на нефть», — резюмируют в Райффайзенбанке.

Финансовый аналитик FxPro Александр Купцикевич уверен, что «совершенно нет смысла хвалить ЦБ за стабильность рубля. Скорее наоборот». «Рубль очень плотно привязан к нефти, что как раз усиливает его колебания. Отрывы были в декабре прошлого года. Но тогда ЦБ настолько сильно закрутил гайки, что экономика встала. Далее эти же излишне высокие ставки удерживались слишком долго, что обеспечило не менее сильное обратное движения рубля (на рост) в начале года, опять же вслед за нефтью», — говорит Купцикевич.

В этой ситуации правильным для ЦБ было бы сокращение волатильности, пусть и за счет более слабого рубля. Однако в первом полугодии рубль повторял динамику нефти, что продолжает делать в июле и августе. И если снижение нефти продолжится далее, то и рубль будет падать пропорционально, отмечает Купцикевич. «Исправить эту зависимость мог бы разве что бурный экономический рост в стране, но его нет вследствие высоких процентных ставок, в свою очередь, привязанных к ключевой ставке ЦБ», — уточняет эксперт.

Поводы похвалить ЦБ тем не менее имеются, уверены эксперты. «За действия по регулированию ликвидности на денежных рынках через аукционы», — говорит Купцикевич.

Правильной является политика ЦБ по расчистке банковского сектора от криминальных представителей банковской сферы, отмечают эксперты. «Но так ли уж это своевременно, нужно ли делать это в период, когда банковская отрасль и без того страдает от нехватки ликвидности», — говорит Купцикевич.

Слабый рубль, в чем есть и заслуга ЦБ, выгоден спекулянтам, слабый рубль двигает котировки акций в условиях, когда активность инвесторов на российском рынке близка к минимальной, отмечает Андрей Шенк, аналитик УК «Альфа-Капитал».

Ослабление рубля, вызванное падением цен на черное золото, вновь сделало покупку акций экспортеров актуальной, и в результате лучшую динамику показали именно они. В ближайшее время возможен отскок в нефти, что поддержит рубль и, соответственно, может вызвать коррекцию в этих бумагах», — говорит Шенк.

Резкие скачки на валютном рынке осенью только усилятся, считают эксперты. Ждать поддержки рублю по-прежнему неоткуда. Рассчитывать на существенный рост нефтяных котировок пока не приходится, зато осенью участники рынка ожидают повышения процентной ставки ФРС США, что будет способствовать укреплению доллара. «ЦБ мог бы в ответ взять паузу в снижении ключевой ставки или даже повысить ее. Однако такие меры маловероятны и окажут рублю поддержку лишь на короткий срок», — считает Юрий Кравченко, старший аналитик инвесткомпании «Велес Капитал».

[Rustron]

[ezup]

Из-за падения рубля подорожают лекарства, услуги и перевозки — депутат ГД



Для населения надо вводить «специальные компенсационные меры», полагают в комитете Госдумы по экономполитике. В связи с резким и продолжительным падением курса рубля наиболее болезненный рост цен можно ожидать в таких отраслях, как фармацевтика, производство легковых автомобилей, а также авиаперевозки.

Об этом корреспонденту ИА REGNUM 24 августа заявил первый зампред комитета Госдумы по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству Михаил Емельянов («Справедливая Россия»). «Там, где высокая доля импортных комплектующих — это машиностроение, прежде всего это касается легковых автомобилей, а также фармацевтика — там большая доля субстанций — эти отрасли почувствуют падение рубля сильнее всего», — сказал Емельянов.

«Наиболее болезненный рост цен можно ожидать в фармацевтике и в области авиаперевозок, потому что там большие лизинговые платежи», — сказал он.

Также, по его словам, ослабление рубля негативно отразится и на сфере услуг. «Что касается туристической отрасли — выездной туризм пострадает, это факт», — считает Емельянов.

При этом парламентарий подчеркнул, что для ряда отраслей ослабление рубля даст положительный эффект. «Это перерабатывающая промышленность, сельское хозяйство, особенно растениеводство и животноводство, а также легкая промышленность. Но нужно думать прежде всего о социальной поддержке населения, потому что больше всего от обвала рубля пострадает население, и нужно вводить специальные компенсационные меры, что будет способствовать стимулированию собственного производства и расширению потребительского спроса», — отметил он.

По мнению депутата, населению «нужна массовая социальная поддержка — надо не бояться активно индексировать пенсии и заработные платы, потому что одновременно мы будем стимулировать потребительский спрос». «Девальвация ведет к снижению потребительского спроса. А вот ставить на первый план борьбу с инфляцией нельзя — все равно инфляция будет двузначная, никаким сжатием денежной массы мы антиинфляционного успеха не добьемся, поэтому эту задачу нельзя ставить как первоочередную», — подчеркнул он.
Биржевой курс доллара на торгах 24 августа составил 71,25 рублей за доллар — потери рубля составили более 2 рублей за сутки, курс евро — 83,10 рублей за евро — относительно этой валюты рубль потерял более 4 рублей за сутки.

[ezup]

Эльвира Набиулина стабилизирует рубль (С)

[ezup]

Рублю прописали укрепляющее




Во вторник, 22 сентября, Минэкономразвития (МЭР) представило президенту Владимиру Путина новую идею запуска экономического роста уже в 2016 году. Она заключается в курсе на укрепление рубля, что должно частично остановить бегство капиталов из России. Об этом говорится в целевом сценарии МЭР, сообщает «Коммерсант». По расчетам ведомства Алексея Улюкаева, эта и другие меры целевого сценария позволят обеспечить рост ВВП на 2,4% уже в 2016 году, а в 2018 году — на 4,4%.

Вот ключевые пункты предложения Минэкономразвития:

— как минимум не препятствовать естественному — после обвала 2014−2015 годов — укреплению рубля до 2018 года;

— одновременно проводить политику привлечения частных инвестиций;

— контрольные показатели укрепления рубля: в 2016 году рост реального курса на 2%, в 2017-м — на 5,3%, в 2018-м — на 4,8%.

По сути, идея МЭР заключается в следующем: если сохранить жесткую денежно-кредитную политику, и при этом сделать рубль более твердым, у российских и иностранных инвесторов появится интерес к быстроокупаемым вложениям в несырьевые секторы экономики РФ.

Правда, укрепление рубля зависит не только от специфической бюджетной политики или мероприятий правительства по привлечению инвестиций, но и от решений по «развилкам» бюджета-2016. Между тем, совещание по бюджетным проектировкам в резиденции президента в Ново-Огареве закончилось практически без результатов: решено лишь, что дефицит бюджета РФ в 2016 году не превысит 3% ВВП.

Президенту все еще предстоит выбрать, как индексировать пенсии — на 4−5% (исходя из возможностей) или на 12% (по инфляции). Надо решить, можно ли взять у нефтяной отрасли дополнительные 600 млрд рублей налогов за счет пересмотра формулы НДПИ. Ждут решения главы государства вопросы допустимого предела расходования Резервного фонда, проблемы с полным выполнением майских указов, вопрос об отмене пенсий для работающих пенсионеров.

Сможет ли идея Минэкономразвития с укреплением рубля смягчить жесткость грядущих непопулярных решений, способна ли она спасти экономику РФ?

— Валютная политика — все-таки производная от многих факторов, и в стране не может быть крепкой валюты при слабой экономике, — отмечает руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников. — Поэтому когда Минэкономразвития предлагает укрепить рубль, возникает резонный вопрос: а как это сделать в жизни? Четкого ответа на него нет. Поэтому, на мой взгляд, сегодня рассуждать о влиянии курса рубля на рост экономики — это ставить телегу впереди лошади.

Другое дело, что курсовая политика не должна ухудшать состояния экономики и демотивировать инвесторов. И главное, что может сделать правительство на этом направлении — не переходить к российскому варианту «количественного смягчения», чтобы не ослаблять денежно-кредитную политику. Иначе это сразу скажется на темпах роста цен, что немедленно затормозит готовность инвестировать в экономику РФ. Как показывает практика, при инфляции свыше 5% в год инвестиционные процессы замирают. Стоит ли усугублять ситуацию?!

Напомню: положение, в котором сейчас оказалась российская экономика, во многом объясняется именно отсутствием инвестиций из-за высокой инфляции. Плюс, конечно, изменением внешних условий, прежде всего закрытием финансовых рынков из-за санкций, и снижением цен на нефть.

Можно сказать, ослабление денежно-кредитной политики во имя роста экономики приносит прямо противоположный эффект. В этом смысле, дальнейшая девальвация рубля ничего хорошего России действительно не сулит.

«СП»: — Можно ли назвать курс на крепкий рубль принципиально новой политикой?

— Не думаю. Правительство должно препятствовать дальнейшему ослаблению национальной валюты ради, так сказать, соблюдения «техники безопасности» при работе с экономикой в условиях кризиса. Но вместе с тем, я не сторонник укрепления рубля любой ценой.

На мой взгляд, сегодня большинство аналитиков сходится во мнении: если правительство не предпримет шагов по перераспределению расходов — например, по сокращению трат на оборону и выплату социальных пособий, и одновременному увеличению расходов на здравоохранение и образование, — экономика РФ окажется запертой в «гетто», в котором невозможен рост ВВП свыше 2% в год. И даже более крепкий рубль этой картины не изменит.

Думаю, правительству нужно уповать не на укрепление национальной валюты, а на описанный абзацем выше бюджетный маневр, который поможет запустить пресловутые структурные реформы.

«СП»: — По мнению МЭР, реальный курс рубля должен укрепляться в ближайшие три года, соответственно, на 2%, на 5,3%, на 4,8%. Насколько эта мера эффективна в плане борьбы с бегством капитала?

— В борьбе с бегством капитала не следует делать ставку только на укрепление курса рубля. Да, крепкий рубль положительно повлияет на инвестиционный климат, но только на фоне других мер по стимулированию экономики.

«СП»: — Почему в Ново-Огареве не было принято никаких решений по «развилкам» бюджета-2016? Позволил бы более крепкий рубль отказаться от наиболее непопулярных мер?

— Пока, на мой взгляд, возможны любые решения по бюджету-2016, в том числе самые непопулярные. Например, повышение пенсионного возраста. Российское руководство понимает: невозможно и дальше полагаться на то, что ситуация в экономике исправится сама собой. Придется, видимо, пойти и на сокращение и перераспределение расходов, а также на заморозку тарифов монополий и социальных трансфертов. Возможно, именно эти меры, по мнению Минэкономразвития, сыграют на укрепление национальной валюты.

— Курс рубля зависит не от решений Минэкономразвития, а, прежде всего, от нефтяной составляющей, — напоминает президент Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов. — Ведомство Алексея Улюкаева может запустить десятки инвестиционных программ, но, увы, они не окажут воздействия на нефтяные цены, и, стало быть, на поведение инвесторов. Кроме того, надо понимать: инвестором нужен не крепкий рубль, а предсказуемый курс рубля. С этой точки зрения, курс национальной валюты может и дальше слабеть — но только в управляемом, понятном для игроков режиме.

Минэкономразвития рассчитывает, укрепив рубль, привлечь инвесторов в несырьевые секторы. На деле, эти секторы очень зависимы от оборудования, производимого за рубежом — это, например, IT-индустрия или сотовая связь. И для их развития, я считаю, куда важнее сформировать инструменты финансирования.

Другими словами, укрепление рубля имеет смысл, но только в случае, если будет обеспечен доступ к дешевым кредитным ресурсам. Одним только крепким рублем, увы, ситуации в экономике не изменишь.

Ситуацию могли бы изменить решения про «развилкам», которые обсуждались в Ново-Огареве. Но пока процесс принятия решений тормозится, поскольку не просчитаны последствия для ряда отраслей, и финансовые нагрузки, которые могут возникнуть. Скажем, повышение налогов на «нефтянку» ударит и по строительству, и по металлургии. И если эффект от повышения НДПИ по нефти, или повышения экспортных пошлин на «черное золото» окажется негативным для экономики в целом, от этих мер придется отказаться. Сейчас правительство занято этими подсчетами, и будет заниматься ими до октября.

«СП»: — Что все-таки более правильно сегодня: сокращать расходы или проводить российскую программу «количественного смягчения»?

— Да, эти процессы можно противопоставить. В одном случае речь идет о затягивании поясов и экономии, во втором — о стимулировании экономики дополнительными денежными вливаниями. Но, на мой взгляд, на практике нужно эти две стратегии сочетать.

Скажем, сокращать расходы на госуправление, но оставлять пространство для роста в системообразующих отраслях, и в них — точечно — проводить программу «количественного смягчения».

Замечу, что именно так поступают в Европе — там сокращение расходной части бюджета идет рука об руку с программой выкупа «плохих» активов. Вот и нам необходимо проводить сбалансированную политику, не ударяясь в крайности. В частности, не сводя меры по стимулированию экономики к одному укреплению курса рубля…

— Минэкономразвития рассчитывает, что укрепление рубля позволит создать благоприятные инвестиционные условия, и что появятся инвесторы, которые обеспечат развитие экономики РФ, — уверен профессор МГУ, доктор экономических наук Александр Бузгалин. — На деле, укрепление национальной валюты может обеспечить экономический эффект только в сочетании с сильной промышленной политикой. А сегодня о такой политике и речи нет.

Речь идет не о чьей-то злой или доброй воле, а о фундаментальных интересах правящей экономико-политической элиты России. Она по-прежнему состоит из высшей бюрократии федерального и регионального уровня с одной стороны, и олигархов и близких к ним структур — с другой. И те, и другие ориентированы на престижное, даже показное потребление и вывод капитала, полученного от сырьевой административной ренты…

Источник: Свободная пресса

[ezup]

Сергей Глазьев

Андрей Фефелов. Сергей Юрьевич, ваш доклад "О неотложных мерах по укреплению экономической безопасности России и выводу российской экономики на траекторию опережающего развития" наделал много шума, был воспринят многими и западными, и прозападными СМИ в России как теоретическая база для нового экономического курса России. Вот если представить себе, что это так, в чём новизна этого курса? Насколько он радикально отличается от той экономической политики, которая проводилась на протяжении последних десяти лет?

Сергей Глазьев. Нам жизненно необходимо создание условий для выхода экономики на траекторию быстрого и устойчивого роста. Новизна заключается в системности подхода, в учёте международного опыта и в приведении макроэкономической политики в соответствие с национальными интересами, то есть её суверенизация. В этом самое слабое место сегодняшней экономической системы, которая подвергается агрессии извне.
Все знают про экономические санкции, суть которых сводится к тому, что западная финансовая система прекращает нас кредитовать. Но уязвимость наша определяется спецификой проводимой денежно-кредитной политики. За последние два десятилетия денежная база в России сформирована под иностранные источники кредита и инвестиций. И сейчас, когда западные банки отзывают кредиты, автоматически сокращается денежная база. Отсюда нехватка денег, которые Центральный банк должен был бы заместить внутренними источниками кредита, но, в силу самоустранения Центрального банка от создания таких источников долгосрочного кредита, замещения не происходит.
Наоборот, пытаясь остановить отток капитала повышением процентных ставок, Центральный банк усугубляет ситуацию, потому что деньги перестают работать в производственном секторе, утекают на валютный рынок. Там они крутятся в сверхприбыльных спекуляциях на падении курса рубля. Сверхприбыли опять-таки увозятся за рубеж. В результате мы наблюдаем падение экономической активности и замыкание нас в стагфляционные ловушки, которые характеризуются высокой инфляцией и падением производства.
В докладе как раз обосновываются меры, в общем-то, общепринятые в мире по защите нашей валютно-финансовой системы от спекулятивных атак, что требует введения избирательных валютных ограничений против валютных спекулянтов, стремящихся разбогатеть на дестабилизации рынка. А рынок наш, замечу, на три четверти — это иностранные спекулянты. Не мы управляем движением рынка. Поэтому нам, для того чтобы самостоятельно развиваться, нужно прежде всего восстановить управляемость финансового рынка, а для этого необходимы избирательные валютные ограничения. И необходимы общепринятые в мире методы борьбы со спекулянтами. Сегодня, в ситуации, когда наш Центральный банк отдал рынок на откуп спекулянтам, мы практически полностью потеряли управляемость ситуацией. Но её можно восстановить. Мы предлагаем как.

Андрей Фефелов. И, по сути, основы этих экстренных мер — это перестройка работы финансового блока и Центробанка?

Сергей Глазьев. Не только. Дело в том, что первая часть работы связана со стабилизацией валютно-финансового рынка. Это действительно их функция. Она прописана в Конституции, и у них есть все возможности это сделать. Рубль сегодня — самая обеспеченная валюта в мире, что позволяет Центральному банку фиксировать курс рубля на любом разумном уровне и держать его достаточно долго, не давая спекулянтам его раскачать. Сегодня рубль — самая недооценённая валюта в мире. По отношению к паритету покупательной способности рубля его обменный курс к доллару ниже сегодня раза в три — такое практически нигде не встречается.
В мире, если валюта паритета в два раза ниже, то это уже считается чрезмерным с точки зрения негативных эффектов занижения уровня жизни и дороговизны иностранных технологий. Поэтому сегодня спрос на валюту ниже предложения валюты — это связано с положительным торговым балансом, который у нас есть. И в ситуации, когда рубль самый обеспеченный и одновременно самый заниженный, стабилизировать его — это вообще не проблема. При желании это можно сделать за один день. Но для этого нужно восстановить контроль на московской бирже, которая сегодня в руках у спекулянтов.
Дальнейшая часть программы мер связана с организацией долгосрочного дешёвого кредита. Это необходимое условие восстановления экономического роста, потому что половина оборотного капитала у предприятия сегодня — это заёмные деньги. Поэтому, когда Центральный банк задрал процентную ставку, предприятия оказались в ситуации вынужденного сжатия производства, потому что бессмысленно дальше его наращивать или даже продолжать себе в ущерб — за проценты, за кредит надо доплатить. Или те, кто смогли, подняли цены.
То есть Центральный банк повышением ставок спровоцировал инфляционную волну, вторую после девальвации рубля, и тем самым и закрутил инфляционно-девальвационную спираль, в которой мы сегодня живём. Но для того, чтобы дать экономике дешёвые деньги, мы не можем сегодня просто снизить процентную ставку. Потому что тот канал кредита, который работает в нашей системе, работает на краткосрочном горизонте, между тем как реальный сектор работает над циклом от года до пяти лет. Поэтому такими кредитами могут пользоваться только спекулянты.
Для того, чтобы дать экономике дешёвые кредиты, нужно создать принципиально иные инструменты на расширение кредита. Мы называем это "переход к системе многоканального кредитования экономики с контролем за целевым использованием денег". Если мы обеспечиваем контроль за целевым использованием денег, мы можем дать их в экономику достаточно в большом объеме для того, чтобы она сумела восполнить свой оборотный капитал. Возможности наращивания производства легко считаются. Это простаивающие производственные мощности, примерно 40% промышленности сегодня стоит. Незагруженная занятость. Хотя безработица относительно низкая, но есть скрытая безработица, которая оценивается в 20%. Мы можем наращивать выпуск продукции, не прибегая к новым дополнительным работникам процентов на двадцать. Но в то же время есть огромная резервная армия труда в Средней Азии, огромный приток квалифицированных людей с Украины, которые, по сути, живут с нами в едином экономическом пространстве.
Фактически у нас нет ограничений ни по производственным мощностям, ни по трудовым ресурсам, ни по сырью — мы экспортируем сегодня 2/3 сырья. Ни по мозгам — у нас десятки тысяч людей реализуют себя за границей, потому что нет возможности за один день здесь создать собственное дело. Для того, чтобы этот потенциал заработал, необходимо дать кредит, потому что своих денег не хватает для запуска таких мощностей. А чтобы кредит не утёк на валютно-финансовые спекуляции, нужен контроль за целевым движением денег. Это задача банков, и банки умеют это делать. Любой банкир вам скажет, как проконтролировать деньги любого своего клиента. В итоге предприятия могут получить под 3-4% годовых, как это можно сделать за рубежом.
И главное: для того, чтобы мы этот канал полномасштабно задействовали, нам нужно точно понимать: где возможности наращивания производства. А для этого нужен стратегический план, который даст видение на тридцать лет с точки зрения инвестиций, и индикативный план, который даст нам представление о том, как будет расти производство в течение года.

Андрей Фефелов. То есть элементы стратегического планирования вводятся снова?

Сергей Глазьев. Да. Но они вводятся не как в советской системе, директивным путём, они вводятся на основе механизма частно-государственного партнёрства. Сами предприятия участвуют в выработке плана. Подобный опыт успешно реализован в странах, совершивших экономическое чудо.
Вообще, мы первые в советское время встали на путь планирования, но у нас была слишком жёсткая система. Механизм рыночной самоорганизации реализуется мягче.
Сейчас, когда весь мир переживает структурный кризис, идёт формирование нового технологического уклада, все страны мира пошли этим путём. Они создают дешёвые длинные кредитные ресурсы в неограниченных объёмах — дают их столько, сколько нужно бизнесу. Поэтому во всех странах мира сегодня нулевые процентные ставки, в реальном выражении даже отрицательные, безграничная кредитная экспансия. Объём денег сегодня в мировой экономике, за семь лет после финансового кризиса 2007 года, вырос в 3 раза. Ежегодно эмитируется новых денег примерно на 800 миллиардов долларов, имеются в виду доллар, евро, фунт, франк, йена, которые свободно конвертируются. Ежегодная эмиссия этих валют в 5 раз превышает всю нашу денежную базу, поэтому они растут. Инфляции там не происходит. Зато происходит освоение новых технологий, и все страны мира встали на новую длинную волну роста.

Андрей Фефелов. Президент Путин на Валдайском форуме употребил выражение "новый технологический уклад" и заявил о его необходимости. Если говорить о переходе к этому новому технологическому укладу, то что это значит для России? Какие новые инфраструктурные проекты необходимо осуществить?

Сергей Глазьев. Если брать научное определение, то технологическим укладом называется совокупность технологически сопряжённых производств, формирующих макроэкономическую воспроизводящуюся целостность. И мы довольно хорошо теперь знаем механизмы этого процесса, смены технологических укладов. Каждая фаза роста технологического уклада — это длинная волна Кондратьева, то есть это 20-30 лет подъёма. Сейчас закончился очередной технологический цикл, который был основан на микроэлектронике, на информационных коммуникационных технологиях. Они достигли пределов своего расширения. Теперь наука подсказала новое направление развития — переход на наноуровень. Возможности выросли на несколько порядков. Этот технологический уклад проник не только на уровень атомов, позволяя создавать новые материалы, но и на уровень клеток.
У нас остаётся хороший научно-технический задел. Мы имеем передовой уровень в медицине, ядерной физике, в атомной промышленной, в ракетно-космических технологиях и даже в инженерии. Выпускники наших вузов на очень хорошем счету. Вопрос только в том, что им нужны деньги, чтобы они могли совершать чудеса.

Андрей Фефелов. Ещё важно правильно сформулировать задачу.

Сергей Глазьев. Задачи научное сообщество ставит себе само. И сейчас в этом новом технологическом укладе наука уже давно стала, как говорится, производительной силой. Вчера это была лаборатория, завтра это может быть преуспевающая колоссальная корпорация. Разумеется, политика модернизации на основе нового технологического уклада, хоть и базовое, но не единственное направление стимулирования экономического роста. Для нового технологического уклада очень важно стратегическое планирование, очень важно понимать направление прорыва. Технологический уклад растёт сегодня с темпом 35% в год. Экономика стагнирует, а уклад растёт. К сожалению, у нас он растёт в очень небольших нишах, в основном на уровне лабораторий, потому что нет механизма кредитования перспективных разработок.
Стратегия опережающего развития — это сложный процесс: сочетание научных исследований, кредитования опытных разработок, венчурного финансирования инновационных проектов, и затем кредитование уже производственных мощностей. Должна работать многоэшелонированная система государственной поддержки инновационной и инвестиционной активности.

Андрей Фефелов. Для этого необходим интеллектуальный штаб, который определяет эти направления.

Сергей Глазьев. Во всех странах, которые успешно развиваются, это есть. Это правительство, которое должно страховать риски, в сочетании с научным сообществом; с бизнесом, который должен перевести эти возможности на язык бизнес-планов; с коммерческими банками, которые должны дать кредиты. У нас в зародыше все эти институты есть. Только они пока очень маленькие.

Андрей Фефелов. Вы лестно отозвались о наших физиках, а что можно сказать о наших экономистах? Насколько экономическое сообщество готово работать в ключе этих новых парадигм?

Сергей Глазьев. Нужно разделять экономическую науку и политическую экономию. Некоторые рыночные фундаменталисты действительно слепо следуют рекомендациям МВФ, не замечая даже, что МВФ даёт нам и американцам прямо противоположные рекомендации. У них не хватает мышления для того чтобы разобраться в причинах: почему рекомендации так кардинально отличаются. А отличаются они потому, что мы для них периферия. Над периферией нужно держать контроль. Чтобы держать контроль над периферией, нужно её лишить возможностей внутренних источников развития…

Андрей Фефелов. Всё бы ничего, но они, к сожалению, сформировали новое поколение экономистов.

Сергей Глазьев. Это политэкономы. Экономист-учёный действует так же, как и физик: он анализирует закономерности, пытается объяснить тенденции, умеет считать, строит модели, и он относится к экономической реальности как к реальности, во всей её сложности, нелинейности, неопределённости. А задача политэконома оправдать существующий порядок, он попросту обслуживает интересы тех, кто сегодня господствует в социально-экономической системе. Поэтому неудивительно, что среди отличников по марксистской политэкономии сегодня наблюдается очень много рыночных фундаменталистов. Их взгляды — следствие догматизма. Догматик может очень легко одну картину мира заменить на прямо противоположную.

Андрей Фефелов. Какова была путинская стратегия на протяжении десятилетия? Была ли она ярко выражена в экономике? Например, создание госкорпораций многие интерпретируют как скрытую национализацию. Можно ли сказать, что ваши идеи логически завершают то, что было сделано за предыдущие десять лет?

Сергей Глазьев. В течение десяти лет, даже уже больше, наверное, полутора десятилетий, с тех пор, как президентом России стал Владимир Владимирович Путин, было решено несколько фундаментальных задач. Первая задача — отделение олигархии от управления государством. Собственно говоря, до прихода Путина командовала государством олигархия. Царствовала семибанкирщина. Первое, что он сделал для восстановления управляемости страной, — отделил олигархию от управления, и управлять стали чиновники, исходя не из коммерческих заказов олигархов, а исходя из понимания целесообразности госуправления. Одновременно он навёл порядок в вертикали власти, прекратил это расползание власти с разрушением суверенитета.
Третий шаг — это установление государственного контроля за наиболее мощными внешнеэкономическими финансовыми потоками госкорпорациями типа "Газпром", "Роснефть", то есть государство восстановило контроль за основными потоками доходов, связанными с экспортом. Конечно, очень важно сделать следующий шаг для того, чтобы восстановить суверенитет над финансовой системой в целом, потому что без этого шага в условиях карликовости нашей внутренней финансовой системы мы в полной зависимости от внешних спекулянтов. Доля внешних спекулянтов на российском фондовом рынке — три четверти, а до этой турбулентности было 80%, на валютно-финансовых спекуляциях — до 90%.
Если мы не обеспечим суверенитет финансово-экономической области, мы не сумеем восстановить управляемость экономикой в целом. Потому что, когда финансовая система формируется за счёт внешних денег, постепенно туда перетекает и контроль за экономикой с точки зрения прав собственности. Потому что бизнесменам, чтобы взять кредиты, нужно заложить предприятие. Поэтому идёт ползучая офшоризация, и на сегодняшний день уже больше половины прав собственности в промышленности ушло за границу. Так мы, потеряв контроль за кредитом, теряем контроль и за собственностью.

Андрей Фефелов. Получается, это вопрос выживаемости страны?

Сергей Глазьев. Да. В условиях, когда против нас ведётся явная агрессия, когда американцы развязали гибридную войну, оставлять в их управлении валютно-финансовую систему — это стратегия самоубийственная, несовместимая с задачами выживания страны

Источник

[ezup]

Диверсия на триллион




ЦБ решил сделать новогодний подарок коммерческим банкам и напечатать для них триллион рублей.

Банк России сообщил, что в декабре страну ждет эмиссия — то есть допечатывание и введение в оборот дополнительного триллиона наличных рублей. Об этом как бы между прочим упомянул на встрече со студентами первый зампред Центробанка Георгий Лунтовский, который долго и красиво рассказывал о новом «крымском» дизайне сотенных купюр. Подобные отвлекающие маневры наблюдаются за мегарегулятором все чаще и чаще, и на этот раз фокус явно не удался. Новыми сторублевками вряд ли можно отвлечь внимание от целого нового триллиона.


Слон в посудной лавке

Официальная позиция Центробанка сводится к тому, что ожидаемая эмиссия является обычным сезонным увеличением наличности. В преддверии Нового года спрос на нее всегда растет, и беспокоиться, мол, совершенно не о чем. «Каждый год 31 декабря мы с друзьями печатаем триллион…»

И доля правды тут есть. Свежеотпечатанные рубли и правда ежегодно идут на выплату тринадцатых зарплат, премий и уплату налогов, не говоря уже о карманах простых потребителей, которые предпочитают на каникулы запасаться наличкой. Однако в предыдущие годы в декабре эмитировалось всего по 300–500 млрд рублей. И лишь в последние два года декабрьские эмиссии были значительно выше: 800 млрд в 2013-м и 920 млрд в 2014-м. Что творилось в это время в экономике и на валютном рынке — вряд ли следует напоминать.

В настоящее время объем наличных денег в стране составляет 6,7 трлн рублей. Эмиссия еще одного триллиона увеличит его почти на 15%. Без роста количества товаров — а их больше не станет, так как отечественное производство стабильно падает, а импорт дорожает, — это повлечет еще больший разгон инфляции, которая и без того лютует каждую зиму (экономических закономерностей никто не отменял). Прибавьте сюда введение дорожного сбора для тяжелых грузовиков, которое также повысит цены на любые товары, требующие транспортировки, — и получается, что Центробанк, провозгласивший борьбу с инфляцией своей первостепенной задачей, в очередной раз заливает пожар керосином.

На этом фоне волей-неволей задумаешься: а не готовится ли регулятор к очередной панике вкладчиков и массовым атакам на банки и банкоматы? Тогда рекордная по объему эмиссия выглядит вполне логично. И плевать, что выпущенные в оборот рубли очень быстро обесценятся. Главное, чтобы народ успокоился и продолжал верить банкам и маневрам ЦБ.


Дайте банкам порулить триллионом

Эмитированный триллион может попасть в экономику как минимум двумя путями. Первый лежит через Минфин, который продает Центробанку валюту (например, из Резервного фонда), а вырученные рубли направляет в бюджеты разных уровней для выплаты зарплат и т.д. Второй — по нему и намерен пойти ЦБ — это путь через частные банки. Обратившись к регулятору, они смогут обналичить часть виртуальных средств, хранящихся на их счетах, — якобы для того, чтобы подготовиться к массовым изъятиям депозитов, традиционным для новогоднего и постновогоднего периода.

Свежо предание, да верится с трудом. В прошлом году банки, получавшие кредиты от ЦБ, пускали их на биржевые спекуляции, раз за разом обваливая курс рубля валютными атаками. В результате перепуганное население скупило по бешеным ценам сотни миллионов долларов и евро, а банки после неизбежной коррекции остались с крупными суммами рублевой налички, которую вновь обменяли на валюту и вывели за рубеж.

Банкиры с прошлого года в России за редким исключением не поменялись. Правила финансового регулирования тоже. Так с чего бы ожидать, что, получив в этом году триллион от ЦБ, банки будут «вести себя хорошо» и не пойдут по проторенному пути в наступление на рубль?

Хотя такой вариант, кажется, полностью устроил бы монетарные власти. Минфин, например, и не скрывает того, что был бы рад ослаблению российской валюты, о чем глава министерства Антон Силуанов заявил на недавнем заседании правительства, посвященном обсуждению бюджета на следующий год. По мнению специалистов из его ведомства, заложенный в бюджет курс в 63 рубля за доллар высоковат для нашей экономики и отрицательно скажется на размере рублевой выручки от экспорта нефти, читай — на доходах самой федеральной казны.

Конечно, существуют и иные — и более эффективные — способы сокращать бюджетный дефицит: например, развивать производство и наращивать экспорт за счет высокотехнологичных товаров; пустить тот же триллион не в банковскую черную дыру, а на адресную поддержку реального сектора путем беспроцентного кредитования, чтобы потом получить отдачу в виде увеличения налоговых сборов; в конце концов можно и затраты на содержание госаппарата сократить, и перестать кормить убыточные госкорпорации… Но все это дело долгое и хлопотное. Гораздо легче просто уронить рубль.

[ezup]

Рубль перестал реагировать на изменения цен на нефть




С 1 ноября баррель нефти марки Brent подешевел на $5,8, до $43,68 (на закрытие торгов во вторник, 17 ноября). Стоимость доллара за это время выросла только на 1,2 руб., до 65,14 руб. (по итогам торгов на московской бирже во вторник, 17 ноября). С начала этой недели цена нефти и цена рубля движутся разнонаправленно: Brent подешевел за два дня на $0,8, а рубль укрепился (доллар ослаб на 1,63 руб.)

«Отчасти это может быть связано с некоторым снижением политических рисков, которое в конечном итоге может облегчить российскому корпоративному сектору доступ на международные рынки капитала», — указывает Лебедева.

Последние геополитические события влияют на положение России в мире и ее восприятие инвесторами, согласны аналитики Sberbank CIB во главе с Томом Левинсоном. «Сотрудничество с Западом в борьбе с ИГИЛ вызывает разговоры о возможном ослаблении или отмене санкций», — пишут они в своем обзоре.

Ранее стало известно, что в кулуарах саммита G20 в Анталье Владимир Путин и Барак Обама обсудили ситуацию в Сирии и на Украине, кроме того, во время телефонного разговора президент России и президент Франции Франсуа Олланд «уделили особое внимание наращиванию двустороннего и многостороннего сотрудничества по противодействию международному терроризму». Во вторник, 17 ноября, директор службы суверенных рейтингов Standard & Poor's Мориц Кремер сказал агентству Bloomberg, что диалог России с США и ЕС по поводу борьбы с международным терроризмом может ускорить решение о снятии санкций и положительно повлиять на кредитный рейтинг России.

Впрочем, аналитики Sberbank CIB полагают, что пара доллар/рубль не выходит из диапазона 65,5–65,9, несмотря на дешевеющую нефть, благодаря поддержке экспортеров и иностранных инвесторов. «Мы полагаем, что за первые две недели ноября экспортеры продали около $4 млрд — это гораздо больше, чем за аналогичный период любого месяца в этом году, кроме июля. Улучшение восприятия России стимулирует приток средств нерезидентов в локальные облигации», — пишут аналитики.

В среду, 18 ноября, к 13:30 мск нефть торгуется по цене $44,49 (+$0,81), доллар — 64,6 руб. (-50 коп.).

Лебедева не ожидает существенного ослабления рубля до конца года. Повышенный спрос на иностранную валюту для обслуживания внешней задолженности может стать негативным фактором для рубля. Однако аналитик полагает, что «корпоративный сектор за полтора года действия санкций нашел способы рефинансировать задолженность перед иностранными кредиторами, так что существенного ослабления рубля в декабре удастся избежать».

Ранее РБК писал, что после того как Банк России отпустил рубль в свободное плавание 10 ноября прошлого года, его зависимость от цены на нефть выросла до 88%. К такому выводу пришел ведущий аналитик банка «Нордеа» Дмитрий Савченко, проведя регрессионный анализ зависимости рубля от нефти. Коэффициент детерминации составляет 0,77, то есть корреляция равняется 0,88. Чем ближе значение коэффициента детерминации к единице, тем теснее связь между рублем и нефтью.

[ezup]

Политический вес рубля

В России цена на хлеб была вопросом политическим, показывающим устойчивость правящего режима. В 1990-х годах и по нынешний день вторым таким вопросом стал курс рубля, который, учитывая долю импорта на отечественном рынке, стал определять числа на ценниках. Многих россиян сегодня волнует вопрос, каким будет завтра курс национальной валюты, который все уже давно научились сопоставлять с ценами в магазинах и собственными доходами. Особенной остроты добавляет происходящему тот факт, что прошлогодние разумные инициативы по наказанию банковских спекулянтов так и остались благими пожеланиями. Законодателям оказалось проще обложить налогами простых россиян. А значит, от ситуации повторения стрессов конца 2013 — начала 2014 года или обвала конца 2014 года («чёрный вторник») никто не застрахован.

В ближайшей перспективе на рубль будут давить три важных обстоятельства: падение экономики, снижение цен на нефть и политика правительства, которое стремится заткнуть дыры в бюджете именно обвальной девальвацией. Такие побочные эффекты, как стрессы и обнищание населения, команду государевых мужей волнуют мало: как сообщают нам независимые экономисты, лишь при цене доллара минимум в 75 рублей правительство Медведева может удержать бюджет 2016 года от полного развала.

То, что происходит с рублём, сегодня также чрезвычайно выгодно банкирам и иным финансовым спекулянтам с хорошими инсайдами, а также сырьевому сектору, который прибыль получает в валюте, а издержки несёт в обесценивающемся рубле. О выгоде стран Запада нечего и говорить: скупая по дешёвке российские активы и одновременно раскачивая политическую ситуацию (социальные протесты в стране уже набирают силу), они достигают сразу двух целей.

Что же теоретически может поддержать рубль? В ближайшей перспективе это, конечно, холодная зима в Западной Европе и Восточном побережье США, которая вызовет повышенный спрос на энергоносители. Впрочем, в том году синоптики тоже обещали холодную зиму, но для вышеназванных регионов она как раз выдалась рекордно тёплой. Более того, нефтехранилища по всему миру переполнены, а монархии Залива при необходимости задушат любые ростки подъёма цен. Так что надежда на зиму если и есть, то весьма слабая.

Никто не отменял и влияния на нефтяные цены, а, следовательно, и рубль, ближневосточных событий. Речь идёт даже не о Сирии и Ираке, хотя и о них тоже, а о Йемене, где коалиция арабских стран рискует встретить первую годовщину с начала войны.

Своё влияние окажут предстоящие в сентябре 2016 года выборы в Госдуму. Если курс упадёт ниже психологических барьеров, то недовольство властью скажется на результатах голосования. Вопреки расхожему мнению, правило «не важно, кто голосует, важно, кто подсчитывает результаты» действует не всегда. Абстрактной «нужной» партии можно устроить 55% при реальном рейтинге в 35%, но тот же маневр сложно проделать, если рейтинг висит в районе 10%, а воздух наэлектризован революционными настроениями. Которые, к тому же имеют широчайшую поддержку, как из-за рубежа, так и со стороны части региональных элит. Так что с позиции идеальной политической целесообразности до выборов курс сильно меняться не должен.

Правда, все эти рассуждения справедливы только при соблюдении одного обстоятельства. Это обстоятельство — исчерпание резервов как правительства, так и Центробанка. Прогнозы, когда резервы могут быть исчерпаны, принципиально разнятся. Если неумеренные оптимисты говорят про конец 2016 года, то по другим прогнозам кубышки покажут дно уже в первом квартале. К сожалению, даже эксперты не знают об истинном состоянии резервов, которые по слухам, расхищаются придворным чиновничеством «ударными темпами». И это не считая поддержки разного рода режимов на пространстве СНГ и сирийской кампании. Начавшаяся вслед за этим инфляция и катастрофическое падение уровня жизни грозит непредсказуемыми политическими последствиями.

Казалось бы, источники пополнения валютных запасов буквально находятся под носом. Это то же сельское хозяйство, которое приносило огромную валютную выручку ещё во времена Российской империи. Или машиностроение, которое давало валюту Советскому Союзу. Но для этого нужны навыки большие, нежели умение просто «осваивать бюджет».

В настоящий момент прогнозы относительно курса национальной валюты больше похожи на гадания по звёздам. И эксперты, и население здесь находятся примерно в равном положении — и те, и другие не знают, что будет завтра. Заветные инсайды, как всегда, есть лишь у горстки избранных — банковской элиты.

Автор Игорь Кабардин