[ezup]

Вряд ли будет преувеличением утверждать, что духовное и физическое здоровье нации есть то же самое оружие, что пушки и танки. Соответственно также нет смысла доказывать, что пьянство и алкоголизм не способствуют укрепление ни того, ни другого. Надо сказать, что проблема пьянства для России была всегда актуальной, хотя и нельзя сказать, что этот порок исторически носил ярко выраженный «русский характер». Японский капитан Кодаю, побывавший в России в годы правления Екатерины, в своих мемуарах так и вовсе его не заметил, хотя проехал Россию из конца в конец – от Владивостока до Санкт-Петербурга. Говорит это о том, что в Японии тогда, по крайней мере, пили не меньше. Вот только оправданием этот факт служить не может. Просто у каждого народа свое пьянство и свои, связанные с этим проблемы, а мы хотим, чтобы у нас проблем было поменьше.

В особенности беспокоит сегодня то, что в пьянство все больше втягивается молодежь. Но есть результат, а есть процесс. Что если мы отправимся лет эдак сто и более того назад и посмотрим, а как с этим делом – пьянством российских школьников, – обстояло дело тогда? Ну, а начнем мы с того, что, судя по статьям в российской губернской печати 19 века, именно пьянство стало первым и самым главным последствием реформы по отмене крепостного права в России в 1861 году. Собственно все очевидные изменения именно с этого и начались! Так, врач Диатропов из Пензы в своей заметке, которая именно «Заметка» и называлась, уже в 1864 году написал, что: «В своей городской прогулке, вы замечаете, что во многих трехоконных флигелях среднее окно переделывается в дверь, над которой уже готова белая надпись на красном поле» [1]. Ввиду он имел питейные заведения, над которыми красовалась надпись: «Распивочно и на вынос». Это очень интересный пример того, что: во-первых, как только произошло освобождение крестьян люди явно стали употреблять больше спиртного, а, во-вторых, что и в России 1991 года в городе Пензе с началом реформ началась точно такая же переделка жилых помещений на первых этажах под распивочные заведения. И, понятно, что не в ней одной, а по всей стране! Вся разница при этом заключалась только в том, что в пивные превращали «трехоконные флигеля», а в 90-ые годы (да и сейчас тоже) переделывались квартиры в современных многоэтажках – вот и все! То есть самые серьезные реформы в России, увы, начинались именно с увеличения потребления спиртного!

В 1904 году в царской России народ выпил 71 миллион ведер казенного вина, или 11 бутылок на душу населения. В 1905 году количество ведер возросло до 75, а бутылок, соответственно, 12. Ну, а в 1906-ом оно достигло 85 млн. и 13 бутылок на душу населения. Ну, а всего лишь год спустя в России уже выпивали по 100 млн. ведер, т.е. более 15 бутылок на человека в год! Некоторые губернии получили название «пьяных губерний», так сильно в них был развит алкоголизм. Например, в деревне Васильевке, под Пензой, состоявшей из 60 дворов, только за один из престольных праздников выпили водки на 117 рублей, а в другой – на 200 рублей. Много это или мало? Сравните сами: в 1905 году за полтинник на рынке можно было купить двух цыплят, две сдобные булочки-франзольки и пять яиц! Зарплата классной дамы составляла 30 рублей в месяц, токаря первой руки – 40, а прапорщика – 25! Последствия же были таковы: к 1914 году криминальный опыт в среднем получал каждый третий гражданин, а темпы роста совершаемых правонарушений почти в 10 раз были выше темпов роста численности населения страны [2,235] . Причем сильнее всего от этого страдала именно молодежь!

Московский врач М.Членов проведя в 1904 году опрос среди московских студентов, получил следующие данные: из 2150 опрошенных спиртное употребляли 64%. В Юрьевском университете пили ¾ всех опрошенных, а из студентов петербургского Технологического института в 1908 году регулярно употребляющих алкоголь было 70%.

Но среди молодых людей, которым в ту пору алкоголь в России был знаком, числились не только студенты, но даже и школьники. «Пьянство безусловно развито между крестьянскими детьми (до- и школьного возраста), – сообщал один из учителей Псковской губернии. – Дети пьют, не стесняясь ни родителей, ни посторонних, во время воскресных гуляний и «богомолений», храмовых праздников, – пьют допьяна, наравне со взрослыми!»
Из Челябинского уезда сельский учитель писал, что «мальчики в его школе все знают вкус водки. А допьяна напиваются 8 человек. Чаще всего пьют по примеру и угощению родителей. В праздник 1 октября пили почти все дети с 9 до 12 лет, не говоря уже о старших».

Петербургский врач Н.И.Григорьев также провел опрос учащихся и выяснил, что в одной школе из 50 учащихся лишь 6 не пробовали водку совсем, а в другой из 52 не пробовали ее только четверо! Обо всем этом сообщалось в журнале «Вестник Пензенского земства» 15 мая 1914 года [3,435–439]. В некоторых номерах журнала выделялся специальный раздел для помещения различных материалов, «освещающий сложный и далеко еще не изученный вопрос об алкоголизме». Вот как! Пили-пили уж сколько лет до этого, но вопрос пьянства, причем пьянства молодежи, по мнению издателей этого журнала все еще был не изучен надлежащим образом!
Впрочем, ничуть не менее, чем в Петербурге пьянство учащихся было распространено и в других местах. «Пермские ведомости» от 20 октября 1908 г. например, писали, что ученики зачастую попросту впадают «в дикость», у них опухшие и красные глаза, а все потому, что они накануне пили водку на каком-то семейном празднике или опохмелялись перед уходом в школу». Журнал «Сура», издававшийся в Пензе, в одном из материалов от 1 ноября 1908 года обращал внимание на участившиеся случаи того, что даже малолетки, будучи пьяными являются в школу и здесь, подражая поведению взрослым, совершают всякие безобразия!

Ну да ведь плохи были и сами школы, ввергавшие детей в состояние стресса и пагубно отражавшиеся на их здоровье. Например, в статье И. Арямова: «Наше школьное обучение и вырождение», обсуждалась серьезная проблема – как поставить процесс обучения в школах таким образом, чтобы он не отражался на здоровье детей.

«Наши русские школы ослабляют детский организм и вызывают в нем наклонность к разнообразным заболеваниям. И это вполне понятно. Наши школы, особенно начальные и особенно деревенские, находятся в невозможных санитарно-гигиенических условиях. Часто они помещаются в наемных случайных зданиях, совершенно не приспособленных для школ, холодных, сырых, полутемных, настолько тесных, что через час занятий в них уже нечем дышать. К тому же школы очищаются от грязи и пыли редко и не как следует» [4,16].

Автор считал, что предметы, преподаваемые в школе, должны быть рассчитаны не только на силы и способности учащихся, но и на то, чтобы занятия были привлекательны, затрагивали эмоциональную сторону природы учащегося, а не представляли бы груды однообразных, повторяющихся сведений, самодеятельности, творческого начала нет личности. Поэтому на первом плане обучения и воспитания личности ребенка, должно стоять детское творчество.

Причем основная задача воспитания и образования должна заключаться в интересном творческом труде, а потому происходить не по старому методу запрещения и торможения, а по методу развития и упражнения. По его мнению основным требованием педагогики должно было стать следующее: достигать наибольшего результата с наименьшей затратой детских сил. Важно, что практически все вышеназванные в этом издании проблемы не были решены и потом, вплоть до настоящего времени. Например, данные по Нижегородскому земству и московским городским школам [4,17], подтверждали серьезные проблемы с заболеваемостью учащихся вследствие пребывания в школах, причем уже тогда подчеркивалось, что в школах создается очень нервная обстановка и от этого нервная система ребенка серьезно страдает. «Поэтому крайне редко встречаются у нас люди с богатой инициативой, с широким кругозором, смелым полетом мысли, с решительным и предприимчивым характером» [4,15]. Отсюда, по мнению автора, и самоубийства учащихся, большинство из которых приходится именно на среднюю школу! Ну, а любой стресс, как мы знаем, легче всего снимается алкоголем, тем более, если он общедоступен, а само его потребление считается нормой.

Одной из проблем, совершенно явно тормозивших развитие общества, являлась и крайняя неразвитость крестьянских детей. Так, в своей статье Н. Севастьянов «О дошкольном воспитании крестьянских детей» писал, что «сквернословие, дурман алкоголя и все виды неприкрытых и не здоровых половых взаимоотношений животных и людей, карты и табак с первых же дней младенчества составляют основные элементы воспитания деревенского дитяти, лишенного к тому же самого элементарного руководства и понимающего все в большинстве случаев в извращенном виде». «Первое время малыши (речь идет о детских яслях устроенных в одном из губернских сел) были точно дикие зверьки» [4, 24] – тонко подмечал автор.

Впрочем, в Пензенской губернии повальное пьянство до какой-то степени можно оправдать ее тогдашними естественно-географическими особенностями. Река Сура – главный транспортный путь губернии, к началу 20 века сильно обмелела, так что крупными партиями вывозить по ней хлеб стало невозможно, а вывозить мелкими, на телегах, было невыгодно. Поэтому его стали перегонять в спирт, и на территории губернии в итоге построили… 169 (!) спиртогонных предприятий, ну, а последствия этого были соответствующими!

А вот и данные статистики тех лет: в младших классах («с детства до 16 лет») пробовали и употребляли спиртное 32,5%, в старших (с 17 до 20 лет) – 40,3%. Таким образом, большая часть студентов российских университетов приохотилась к нему еще сидя за школьной партой! Основываясь на этих данных, один из врачей, в те годы боровшийся с алкоголизацией российской молодежи, писал так: «Ядовитые семена сего сеются по преимуществу в годы первой юности, в годы гимназического просвещения». И, в общем-то, разве 100 лет не показали, что он был совершенно прав?!

Ну, а как боролись в школах тех лет против малолетнего пьянства? Оказывается, речь шла, прежде всего, о том, что школа ослабляет учащихся, что парты у них неудобные, вентиляция плохая, так что дети, приходя в школу розовыми и здоровыми, к концу занятий приобретают вид бледный и вялый. Далее речь шла о том, что нужны в школах столовые, потому, что дети до 2-3 трех часов дня находятся там без горячего питания, и это вредит их здоровью. А через это в ослабленных детях куда легче проявляется их дурная наследственность (вот это прозорливость в эпоху, когда о генах еще и не помышляли!) к тому же спиртное «бодрит и горячит». Поэтому оздоровление детей должно было коснуться как врачебно-гигиенической, так и преподавательской и воспитательной деятельности.

«Очень много у нас в стране праздников, в том числе и церковных, – сетовал также один из учителей, – а это мешает наладить нормальный ритм занятий!» Праздников действительно было очень много, плюс выходные дни. Так что совсем неудивительно, почему в России трудились по 12-16 часов – а как иначе, когда тебе тут Рождество, тут тезоименитство Государя и Государыни, тут день Св. Епифания (от пожара), тут еще что-то от чего-то. Работать в праздники почиталось грехом, телесериалов тогда не знали, ну и отводили душу, наливаясь спиртным!

А дальше опять-таки шли ссылки на заграницу и то, какое большое внимания спорту учащихся уделяется там. Показателен был пример маленькой Греции, которая послала на Олимпийские игры 1904 года кроме атлетов, еще и совсем юных школьников, удивлявших всех своим молодецким видом и гимнастикой. А вот в России детского спорта боятся. Мол, упадет ученик, набьет шишку и что родители скажут? Что «школа не следит за учениками, и они там ходят на голове!» Спортом займется – уроки забросит! В одной из газет прямо сообщалось, что вот, мол, в Англии бороться с пьянством в школах начали еще в 1830 году, а у нас, такой борьбы как не было, так и сейчас нет, одни слова. Понятно, что ссылка на авторитет заграницы это любимый и самый авторитетный у нас аргумент, по счастью, сегодня выходящий из моды. Но ведь доля правды в этих словах была!

Определенным образом борьба с пьянством в России усилилась с введением «сухого закона» [5,184-193]. Например, в статье «Просыпающийся богатырь» проводилась идея о том, что с началом мировой войны и ликвидация винной монополии положительным образом повлияли на жизнь населения российской деревни, «которая сегодня переживает процесс возрождения». «Мужики устремились к чтению газет, и хотя не все им в них понятно, но некоторые рассказы о «войне», написанные простым и понятным для них языком, они слушают с величайшим наслаждением. «Как хочется верить, – делал вывод, скрывшийся под псевдонимом «Крестьянин», автор статьи, – в возможность… когда в деревне появятся народные дома, клубы, читальни, кинематографы… при помощи которых можно двигать деревню в направлении использовании ее творческих сил» [6, 125].

Чтобы добыть денег на водку многие жители губернии занимались... конокрадством, а краденных коней продавали цыганам. Поэтому в своей статье-очерке о конокрадстве в Пензенской губернии В. Машенцев писал, что если не будет водки, то не будет в губернии и конокрадства, так как водка и пьянство – главные спутники этого зла [6, 145]. Причем, это же самое можно было сказать и о любых иных формах противозаконных явлений в общественной жизни, как в прошлые годы, так и сегодня!

Прошло 100 лет и наша жизнь, конечно, сильно изменилась. Но... начать хотя бы с веса ранцев, что носят в школу наши дети. Уму непостижимо, откуда в них такой вес, а ведь вдобавок идет и «вторая обувь» и еще спортивная форма. Централизованных раздевалок во многих школах нет до сих пор, и дети и этот груз, и верхнюю одежду, несут в руках иногда с первого этажа на третий. Родители их часто сопровождают, но проблему эту это отнюдь не решает. Есть закон, по которому вес ранца не может быть больше…, но только он не выполняется нигде, потому, что как же иначе учиться без книг и тетрадей? Был бы еще один комплект учебников, который хранился бы в школе, но… мы же не можем позволить себе этой роскоши! Ну а дети в итоге сильно устают, и стоит им попробовать что-нибудь «такое», как они очень быстро понимают, что снимать стресс проще всего алкоголем, и – вот вам и очередной потенциальный пьяница за школьной партой! Доступное пиво, «энергетические напитки» – от этого до водки всего один шаг, а уже о дурных примерах в лице взрослых можно и не говорить, хотя, да, их тоже стало значительно меньше. У нас любили и любят ругать молодежь – и то не так, и то у них не эдак, но забывают при этом хорошую дагестанскую поговорку: «Там, где нет хорошей молодежи, не было хороших стариков!»

Не будет привыкших к употреблению спиртного молодых людей, не будет таковых и в армии, будет меньше травматизма, не останется базы для немотивированных и буйных социальных протестов, «пьяных зачатий», и всего такого подобного. Наше общество к этому идет, и с 1864 года оно преуспело во многом, но далеко еще не во всем!

Источники
1. «Пензенские губернские ведомости» 29 января 1864. №5.
2. Зоткина Н. А. Феномен девиантного поведения в повседневной жизни российского общества на рубеже ХIХ – ХХ вв.: преступность, пьянство, проституция (на материалах Пензенской губернии): Дис. канд. ист. наук: 07.00.02/Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского. Пенза, 2002.
3. «Вестник Пензенского земства» 15 мая 1914.
4. «Жизнь» 1918. №1.
5. Сухова О. А. Первая мировая война: характер и результаты воздействия на провинциальное массовое сознание // Исторические записки. Пенза. 2002. Вып. 6.
6. «Вестник Пензенского земства» 1915. №8.

Автор Шпаковская Светлана