[ДоЛарис]

Белокаменный собор Успения Пресвятой Богородицы в Звенигороде, построенный в самом конце XIV века (1396-1399) звенигородским удельным князем Юрием Дмитриевичем, сыном Дмитрия Донского — второе по древности сооружение, сохранившееся в Подмосковье. Причем, что редкость, собор сохранился в почти оригинальном виде — только вместо перекрытия по закомарам была позднее сооружена четырехскатная кровля (так, конечно, гораздо проще, чем сохранять исходную форму перекрытия... а жаль).

02. Высокое место на берегу Москвы-реки, на окраине нынешнего Звенигорода, называемое теперь Городком — бывший звенигородский кремль, где находился дворец Юрия Дмитриевича. Теперь, поднявшись от шоссе по лестнице, попадаешь на типично деревенскую улицу с названием Городок, в несколько сельских домов по обеим сторонам:

03.

04. Считается, что раньше собор соединялся переходом с княжеским дворцом; в XIX веке на месте этого перехода к белокаменному собору была пристроена кирпичная звонница (на мой взгляд, эта звонница вполне гармонирует с древнерусской стилисмтикой собора, я бы «дал» ей лет этак 300 возраста. Хорошо, что не построили классицистическую колокольню и трапезную)

Реконструкция первоначального вида собора (Б.А. Огнев).

05. и нынешний вид:

06.

07. Сохранились пояса резбьы по камню на фасадах собора и типичная форма порталов XIV — начала XV веков

08.

09. За 6 веков, конечно же, нарос культурный слой. Летом 2009 года у апсид собора велись раскопки:

Источник:https://arch-heritage.livejournal.com/407497.html

[ДоЛарис]

Самым старым, самым почтенным по возрасту очевидцем событий прошлого на Московской земле является Звенигородский Успенский собор. Скромно его теперешнее местоположение: находясь на вершине высокой горы, которая и заключала первоначально в себе собственно город, он с запада, севера и востока укрыт от взгляда одетыми в сосновые леса холмами, а от них отделен высокими оврагами. Не виден он и с шумного шоссе, теснящегося между Москвой-рекой и подножием горы. Но великолепный вид открывается на собор с южной стороны, из-за реки – с Верхнего Посада города, с автодороги у деревни Шихово и села Луцыно. Издалека видна его стройная белая глава, увенчанная куполом-шлемом. Спокойно обозревает он с высоты своего дозора лежащую внизу речную долину.

В чем уникальность этого казалось бы скромного сооружения? Памятником, напоминанием о каких событиях может служить Звенигородский собор?

Для ответа на эти вопросы важно попытаться постичь ту историческую эпоху, в которую был воздвигнут храм, а также то, почему его причисляют к так называемой раннемосковской архитектуре.

Под раннемосковской архитектурой принято понимать совокупность сохранившихся и утраченных памятников зодчества великого княжества Московского, зодчества эпохи складывания Русского централизованного государства с центром в Москве. Раннемосковская архитектура отражает героический период в истории нашего Отечества, когда руководителями княжества в основу политики были поставлены, с одной стороны, собирание Руси, разобщенной феодальной раздробленностью, с другой стороны, – борьба с иноземным игом. Эта далекая эпоха является основополагающей и для современной российской государственности.

Хронология раннемосковского зодчества обнимает исторический период протяженностью в полтора столетия. Его начало отсчитывают от постройки в 1326-1327 годах первого Московского Успенского собора. Его же окончанием считается обрушение второго Успенского собора Московского Кремля в 1474 году.

От начала этого периода сохранилось крайне мало, о первых каменных сооружениях Московского княжества мы можем судить только по фундаментам храмов, открытым в результате археологических раскопок. Во-первых, это фундаменты в Московском Кремле: Успенского (1326) и Архангельского (1333) соборов, церквей преподобного Иоанна Лествичника (1329) и Спаса на Бору (1330), остатки небольшой Благовещенской церкви и нижний ярус церкви Рождества Богородицы (1393), а во-вторых, – остатки храмов Коломны: фундамент Коломенского Успенского собора (1379-1382), фрагменты храмов в Бобреневе и Старо-Голутвине монастырях, храм Иоанна Предтечи на «Городище» близ Коломны. Однако летописи свидетельствуют о том, что в этот период было построено не менее 17 каменных храмов. К ним можно также отнести несохранившиеся собор с трапезной Чудова монастыря (1365) и белокаменные стены, возведенные в 1367 году в Москве князем Дмитрием Донским.

Сохранившиеся же целиком памятники начального московского зодчества относятся уже к концу XIV – началу XV веков. Среди них соборы: Звенигородский Успенский (1390-е годы), Рождественский Савино-Сторожевского монастыря (первая четверть XV века), Троицкий в Троице-Сергиевом монастыре (1422-1433), Спасский – в Спасо-Андрониковом (между 1410-1427). В это же время было создано много храмов, которые не дошли до нашего времени. Это Успенский собор Симонова монастыря (1405), собор Вознесенского монастыря (1407) и Благовещенский собор (1416) в Московском Кремле, а также Благовещенская церковь в Дорогомилове.

Как мы только что могли видеть, от достаточно большого многообразия первых построек Московского княжества сохранились целиком только два храма в Звенигороде, и по одному в Троице-Сергиевой лавре и Москве. Причем строительство первых трех храмов связывают с личностью звенигородского князя Юрия Дмитриевича – самой яркой фигуры в истории Звенигорода. Юрий создал основу, определяющую всю последующую судьбу Звенигорода. Он восстановил после разорения в 1382 году войском хана Тохтамыша кремль – важный форпост Московского княжества на западе и основал одну из главных духовных «сторож» Москвы – монастырь в Звенигороде. Для этого он пригласил в Звенигород преподобного Савву – ученика преподобного Сергия, одного из главных собирателей Руси. На городском и монастырском холмах он построил два собора, волею судьбы ставшие древнейшими памятниками Московской Руси.

Вторая половина XIV – начало XV века – самая яркая эпоха в жизни тихого подмосковного Звенигорода. Никогда он не поднимется так высоко в общегосударственном масштабе, как поднялся тогда, когда упоминался в грамотах Ивана Калиты (1331, 1339), Ивана Красного (1358) и Дмитрия Донского (1389). Согласно этим документам, город всегда передавался в удел второму по старшинству сыну великого князя. Этот период – словно вспышка яркого света в истории Звенигорода, озарившая всю последующую судьбу города. Расцвет Звенигорода при князе Юрии Дмитриевиче словно застыл в облике двух уникальных соборов. Если Москва и другие города Московского княжества утратили памятники, свидетельствующие об этом важнейшем периоде, то Звенигород, по причине потери своей самостоятельности, а затем, по причине своей бедности и захудалости, сохранил свои памятники, имеющие общенациональное, общемосковское значение. Москве – столице княжества, а затем и царства, получившей величественны титул «Третьего Рима» и бравурный статус «наследницы» Константинополя, мешали небольшие старые постройки ее первых князей, и она, не задумываясь, от них избавлялась, либо перестраивая их, либо полностью разрушая и возводя на их месте более грандиозные сооружения. Звенигород же, потерявший со временем статус удельного города, не имел средств не только на то, чтобы перестроить свои древние соборы, но даже на то, чтобы отремонтировать их.

Так, политическое умаление Звенигорода через века предоставило ему роль центра и культурной «столицы» древне-московского периода.

Может показаться, что в середине XVII в. Звенигород переживает новый расцвет. Тогда царь Алексей Михайлович обращает свое особое внимание на Звенигородский Саввин монастырь. Но это расцвет не столько относится к городу, сколько сугубо к монастырю. Это монаршее благоволение невольно и неявно подтверждает величие той ранней эпохи, когда в Звенигороде княжил сын Дмитрия Донского и когда в нем трудились ученики преподобного Сергия – преподобные Савва Сторожевский и Андрей Рублев.

В последнее время в псевдонаучной литературе появляются суждения о том, что Звенигород в тот важнейший период его истории являлся якобы альтернативой Москве, будто бы он, а не Москва, имел все возможности стать «Третим Римом». Эти суждения сильно натянуты и совершенно голословны. Можно ли считать сохранившиеся памятники Звенигорода политическим противовесом Москве, хотел ли Звенигородский князь, оспаривая со своим племянником именно Московский княжеский престол, подорвать значение Москвы как столицы?

Б.А. Огнев – авторитетный ученый, написавший диссертацию по раннемосковскому зодчеству, которую в прошлом году опубликовал Звенигородский музей, полагает, что Юрий Дмитриевич в пору постройки звенигородских соборов «не имел необходимости противопоставлять общемосковской идеологии какие-то свои ретроспективные взгляды, и его вкусы в архитектуре, как ктитора, очевидно, должны были совпадать с общемосковскими вкусами», следовательно, звенигородские храмы, построенные князем, – не произведения местного звенигородского зодчества а памятники общемосковской архитектурного стиля. Самым главным аргументом для защиты данного постулата является ближайшее родство двух храмов – Успенского собора в Звенигороде и церкви Рождества Богородицы в Московском Кремле, построенной в 1393 году супругой князя Дмитрия Донского и матерью князя Юрия княгиней Евдокией (храм этот сохранился фрагментарно). Никаких сомнений не может вызывать то, что эти два храма сооружала одна архитектурная бригада, и то, что на то время это была лучшая бригада Московского княжества.

Всеми исследователями признается уникальность архитектурного решения Звенигородского Успенского собора, древнейшего из цельно сохранившихся сооружений Московии. Подобно тому, как Москва является культурно-политической наследницей Владимиро-Суздальского княжества, так и архитектура Москвы перенимает владимирские архитектурные нормы XII-XIII веков. Звенигородский собор объединяет в единую цепь владимирскую и московскую традиции: в нем есть как элементы, взятые из владимиро-суздальского зодчества, которые отсутствуют в других московских памятниках, так и новые приемы, отработанные московскими строителями, вероятно, на несохранившихся до нас храмах. Б.А. Огнев выявляет несколько новаторских решений, примененных в соборе. Успенский собор – храм самый малый из всех названных храмов раннемосковского зодчества. Поэтому главной задачей зодчих была задача «обмануть» его посетителей, создать иллюзию большого сооружения. Для этого они нарушают традиционную симметричность крестово-купольного храма: увеличивают алтарь, расширяя апсиды, а вместе с этим увеличивают и пространство для молящихся, сдвигая к востоку внутренние восточные столпы, а также и главу. Все это приводит к несоответствию внутреннего и внешнего членения здания, заметного специалистам, но не обычным посетителям. Другая особенность – приподнятость храма на высоком цоколе (около 1,5 метров) – будет взята на вооружение во всех последующих московских храмах. Третий элемент-«обманка» – перспективные сокращения (утончения) кверху многих элементов здания: основного куба храма, апсид, барабана, что создает иллюзию большей высоты здания. Вместо владимиро-суздальских аркатурно-колончатых поясов, которые делят фасады здания на два яруса в Успенском соборе появляются три резные горизонтальные ленты, а завершение кровли усложняется венцом кокошников вокруг главы. И, пожалуй, главной особенностью архитектуры Успенского собора является изощренное мастерство и тщательность каменотесной техники, уровня которой последующие памятники повторить не смогут. «Умелое сочетание внешних и внутренних форм, хорошо продуманная их связь между собою и подчинение общему замыслу говорят о мастерстве и опытности строителей».

С проблематикой раннемосковской архитектуры неразрывно связаны особенности художественного убранства памятника. По причине отсутствия точных сведений о времени постройки, можно попытаться оспорить первенство в древности Успенского собора среди сохранившихся памятников зодчества Москвы. Но невозможно опровергнуть тот факт, что собор сберег древнейшие на Московской земле образцы монументальной живописи, которые вполне можно считать главной его святыней. Большинство искусствоведов сходятся на том, что фресковые композиции, сохранившиеся в его интерьере и современные постройке храма, принадлежат кисти самого известного русского иконописца – преподобного Андрея Рублева, который в 1988 г., «на основании подвига иконописания», был причислен к лику святых. Мастерство этого иконописца было настолько богодухновенно и совершенно, что Церковь признала его труд как «богословие в красках». Таким образом, в Звенигородском соборе хранится сам зримый подвиг, за который святой и был прославлен.

C XIX века в научном обиходе были известны рублевские фрески на восточных гранях алтарных столпов Успенского собора – нижние композиции «Явление Ангела преподобному Пахомию Великому» и «Беседа царевича Иоасафа с преподобным Варлаамом». В последней композиции, изображающей убеленного сединами старца и внимающего его наставлениям юного царевича, многие увидели параллель с духовным союзом преподобного Саввы и его духовного сына – князя Юрия. Упоминания об этих фресках, закрытых иконостасом встречаются впервые в печатной литературе в 1847 году. Выдвигая в сторону боковых алтарных дверей иконы местного ряда иконостаса, исследователи старины восхищались древними фресками, но на протяжении шестидесяти лет они могли только мечтать увидеть, какие изображения находятся выше. Жажда увидеть фрески алтарных столпов целиком была осуществлена осенью 1918 года, когда сотрудники Комиссии по сохранению и раскрытию древнерусской живописи, которую возглавлял знаменитый художник и искусствовед И.Э. Грабарь, разобрали иконостас и собрали его так, что фрески уже были открыты для взгляда всех входящих в храм. Тогда же была проведена и первая реставрация древней живописи. С тех пор к уже известным композициям добавились изображения триумфальных крестов и мучеников Флора и Лавра. Искусствоведы считают, что образы этих мучеников являются напоминанием потомкам о помощи Божией, дарованной русскому народу в победе на Куликовом поле, потому что, по преданию, именно в день памяти этих святых благоверный князь Димитрий получил от преподобного Сергия благословение на битву.

С 1969 по 1972 гг. группой реставраторов под руководством В.В. Филатова были раскрыты из-под поздних записей остатки изображений святых праотцев и пророков в простенках барабана, святых евангелистов в парусах храма, небольшой фрагмент фрески «Успение» на северной стене и фресковые композиции в жертвеннике, отражающие сюжеты из жития пророка Иоанна Предтечи.

К сожалению, большая часть первоначальных композиций собора была сбита в XVIII в., когда изображения пришли в аварийное состояние и из-за продолжительного отсутствия в соборе ремонтов полиняли и потемнели. Люди того времени, не искушенные в художественной ценности фресок и не посвященные в тайны реставрации, не могли придумать лучшего способа «украсить» храм, как только сбить ветхую и отстающую штукатурку, и, покрыв стены новой, расписать цековь заново. В 1986 году, в ходе археологических раскопок на прихрамовой территории, в толще земли были обнаружены залежи сбитых фресок, представляющие из себя мелкие осколки. Сейчас они находятся в собрании Звенигородского музея. В 2001 году лучшие из этих фрагментов были изучены сотрудником Государственного научно-исследовательского института реставрации О.В. Лелековой, которая в результате исследования сделала вывод о редком мастерстве авторов фресок: «фрагменты росписей Звенигородского Успенского собора ни с чем нельзя сравнить, они совершенно ни на что не похожи: ничего подобного при изучении настенной живописи нам встречать не приходилось», «по совершенству технологии, материалов и мастерству исполнения эта живопись не похожа на стенную роспись… это не столько фреска, сколько темперная живопись, подражающая красочному слою книжных миниатюр в лучших рукописях XV века».

Из Звенигородского Успенского собора происходят и три знаменитые иконы – «Спас», «Архангел Михаил» и «Апостол Павел», известные всему миру по названием «Звенигородского чина». Их авторство также единодушно приписывается преподобному Андрею Рублеву. Ныне они являются гордостью коллекции Третьяковской галереи. Иконы изданы многомиллионными тиражами и по праву вошли в число самых выдающихся мировых шедевров. Наверное, никогда не будут окончены споры о том, для какого храма они были написаны, но, согласно источнику конца XVII века, в то время они находились в Успенском соборе, причем тогда их было больше. Сейчас в соборе хранится четвертая икона из этого чина – икона пророка Иоанна Предтечи. Доказано, что доски и фрагменты паволоки на ней идентичны доскам и паволоке на иконах из Третьяковской галереи, но, к сожалению, живопись XV века не сохранилась: в XVIII веке первоначальная паволока была сорвана и икона написана заново.

С подчинением Звенигорода Москве Успенский собор не утрачивает значение главного храма удела, а затем уезда. На протяжении всей последующей его истории в источниках можно встретить, с одной стороны, уважительное отношение к его древности и прежней роли: храм имел соборный титул, он владел большими, по сравнению с другими храмами, наделами земли, которые не были секуляризированы вместе со всеми церковными землями в XVIII веке, настоятелями храма часто имели сан протоиерея и возглавляли первое градское благочиние. Но с другой стороны, собор оказался удаленным от мест проживания большинства городского населения (в XIX веке на Городке жили одни только «соборяне»), от нового торгово-ремесленного центра города, приход его был малочисленным. Но именно это обстоятельство, повторимся, сохранило его от серьезного искажения первоначального облика.

Неоднократно перед древним памятником нависала угроза разрушения. Храму суждено было пережить и польскую интервенцию в XVII в., и нашествие французской армии в 1812 г. В середине же XIX в. сами звенигородцы решили разобрать его и возвести на Городке церковь во имя благоверного князя Александра Невского. Спасло собор лишь личное заступничество императора Александра II.

В советское время Успенский собор постигла участь большинства храмов России. В середине 30-х годов храм был закрыт, а в 1936 году над ним нависла новая угроза разрушения. Теперь на Городке планируется возвести стадион. На защиту памятника поднялась научная и культурная общественность.

Чудом древняя святыня сохранилась и в годы Великой Отечественной войны, в ходе которой сильно пострадали памятники-предшественники Звенигородского собора – храмы Смоленска и Новгорода. Линия фронта обогнула Звенигород, а после окончания войны произошло еще одно чудо: в апреле 1946 года храм был передан общине верующих. С этого времени по начало 1990-х годов он имел особое значение – он был одним из немногих действующих церквей в округе Звенигорода. Этот факт определил роль храма и в начале следующего десятилетия: с упразднением преград для совершения богослужений, именно приход на Городке вместе со своим настоятелем, которым с сентября 1984 года стал архимандрит Иероним (Карпов), принимает активное участие в открытии и освящении окрестных церквей. Указом же Святейшего Патриарха Алексия II от 6 марта 1995 года отец Иероним был назначен первым наместником возрождающегося Саввино-Сторожевского монастыря, а самому собору присвоен статус монастырского подворья.

Дойдя до нашего времени, собор сохранил не только свои стены, он сберег и множество святынь Звенигородского края. К таковым в первую очередь нужно отнести иконостас храма, относящийся к концу XIX в. В литературе редко упоминают о нем, а если и говорят, то повторяют характеристику, данную в первом посвященном Звенигородскому собору издании 1847 г.: «иконостас в пять поясов посредственной работы». Это определение справедливо, но по отношению к поздним записям на иконах. В 1998 году была произведена реставрация большей части икон иконостаса, записи были сняты, и теперь все приходящие в храм могут увидеть великолепную живопись XVII века.

Помимо главной храмовой иконы, Звенигородский собор, который посвящен Божией Матери, который в древности назывался «Домом Пречистой», хранит сейчас несколько чтимых Ее образов: Казанский XVII века, Толгский XVIII века и Киево-Братский XIX-XX веков.

Киево-Братский образ Божией Матери происходит из разрушенного Троицкого храма расположенного недалеко от Звенигорода села Козино. После его закрытия и разрушения в 1930-х годах икона попала к звенигородской жительнице Е.М. Бабакиной. Когда икона хранилась у нее, звенигородцы приходили в ее дом и молились перед образом. В первый же день после открытия в 1946 г. Успенского собора Евдокия Михайловна принесла икону на Городок. Образ почитается в Звенигороде как чудотворный, с ним связывают не только многочисленные исцеления и исполнения молитвенных прошений, но и спасение города от захватчиков в годы Великой Отечественной войны: по преданию, эту икону обносили по городским улицам, когда неприятель был на подступах к Звенигороду.

В храме бережно хранилась также икона с изображением преподобных Сергия Радонежского и Саввы Сторожевского, подаренная Саввино-Сторожевскому монастырю в год его 500-летия от Троице-Сергиевой лавры. В 1995 году, при возобновлении обители, икона была передана в монастырь. Сохранился в соборе также шитый покров с изображением преподобного Саввы Сторожевского. В конце 80-х годов XX века наместник Московского Свято-Данилова монастыря архимандрит Евлогий (ныне архиепископ Владимирский и Суздальский) передал о. Иерониму частицу от мощей Звенигородского угодника (честная глава преподобного, до возвращения ее в 1998 году в Саввинскую обитель, хранилась тогда в Даниловом монастыре). Эта частица мощей святого была помещена в храме именно на этой шитой иконе.

Кроме мощей Преподобного Саввы, в храме находится еще более поутораста частиц мощей христианских святых. Примечательно, что два ковчега, в которых они помещены, стоят рядом с другой бесценной храмовой святыней – фресками преподобного Андрея Рублева.

В 2001-2002 годах рядом с древним Успенским собором восстановлен храм Богоявления Господня. Первоначально на его месте стоял деревянный храм, сооруженный в 1893 г. В 20-е годы XX столетия он был сожжен, а сейчас, благодаря усилиям жертвователей, возрожден. С одной стороны, новый храм необходим для того, чтобы снять часть богослужебных нагрузок с древнего собора, для того, с другой, – чтобы совершать в нем таинство крещения (такая же функция была уготована, скорее всего, и его деревянному предшественнику в конце XIX века: неспроста он освящен именно в честь Богоявления Господня).

Серьезной архитектурной реставрации за всю историю Успенского собора еще не было. Целью таковой должно стать восстановление его первоначального облика, искаженного переделками в XVIII-XIX веках: археологические работы на прилегающей к собору территории со снятием культурного слоя и сооружением отмостки, возвращение исходного вида оконным проемам и, по возможности, воссоздание позакомарного покрытия кровли с тремя ярусами кокошников.

Но наша забота не должна ограничиваться одним только собором. Под бережное внимание Церкви и государства должен подпасть и весь Звенигородский кремль, который чудным образом сохранился до наших дней и который может погибнуть в наше время по причине нашей беспечности. Зимой на склоны кремля приходят толпы людей, чтобы покататься с них на санках и лыжах. Весной же на нем поджигается сухая трава. В летнее время часто можно увидеть, как кремлевские валы используются для беговых тренировок спортсменами. Любители автомобильного спорта также облюбовали валы для экстремальной езды и штурмуют их отвесные высоты. Многие горожане приезжают на Городок и подкапывают его склоны с целью вывоза песка. Все эти действия влекут к неминуемому оползанию склонов памятника и его полному разрушению. Помимо этого кремль и окружающие его территории стали местом «паломничества» желающих отдохнуть на природе, которые, разведя костер и устроив пикник, оставляют после себя горы мусора. Бывает так, что в овраги целенаправленно свозится мусор на грузовиках. Сейчас Звенигородский кремль густо зарос сорными кустарниками и завален упавшими деревьями, так что напоминает не стольный город, а скорее африканские джунгли. Опасность для памятника представляют попытки приватизировать его незастроенные участки.

Неоднократно на протяжении ХХ века издавались государственные акты, объявляющие Звенигородский кремль заповедником, но всякий заповедник будет мертв, если его статус прописан только на бумаге, а на деле отсутствуют реальные службы по охране и уходу за его территорией.

Если в ближайшее время не будет принято решительных мер по передаче территории городища, имеющего федеральный статус охраны, в руки государственного учреждения культуры, которое будет нести за него ответственность, мы можем стать свидетелями значительной культурной катастрофы – гибели редчайшего памятника древности.

Звенигородский кремль с находящимся на нем уникальным Успенским собором должен стать примером благоговейного и бережного отношения к нему граждан, и такое отношение может заключать в себе мощный потенциал. Кремль должен стать центром, в котором деятели Церкви и культурная общественность совместно вели бы работу по духовно-патриотического воспитанию молодежи, вовлекая ее в самостоятельное изучение истории и искусства эпохи «Русского Возрождения», вдохновителями и деятелями которой были князья Дмитрий Донской и Юрий Звенигородский, преподобные Сергий Радонежский, Савва Сторожевский и Андрей Рублев.

Памятники создаются, чтобы взывать к человеческой памяти, не имеет будущего тот народ, у которого утрачена историческая память, которому нечего вспомнить.


Источник:http://zvensobor.ru/sobor/sobor-uspeniya-bozhiey-materi/

[ДоЛарис]

Успенский Собор на Городке