[ezup]

Перенести роман Ильфа и Петрова на широкий экран было заветной мечтой Леонида Гайдая. Но как-то так звезды располагались, что съемки постоянно откладывались. Сначала выяснилось, что параллельно с задумкой Гайдая ставить «Двенадцать стульев» уже начал работать над экранизацией другого произведения писателей – «Золотого теленка» – Михаил Швейцер.



Потом, когда вроде бы можно было приступать к съемкам, обнаружилось, что Гайдая опередил Георгий Данелия. Леонид Иович уже совсем сник – не видать ему «Двенадцати стульев» с собственной фамилией в титрах, как вдруг случилось невероятное. Георгий Данелия взял да и подарил право на съемки картины своему другу-режиссеру, пояснив при этом, что он сам уже перегорел, а без энергии и огонька снимать такой фильм – преступление.



Тем не менее начало съемок омрачило вмешательство высокого начальства. Оно посчитало, что сценарий, представленный Гайдаем, совсем не смешной и вряд ли в итоге получится достойный продукт. «Сценарий оставляет ощущение монотонного чередования эпизодов, похожих один на другой, – говорится в протоколе обсуждения сценарной заявки. – Необходимо сокращение эпизодов. В сценарии и фильме должны прозвучать злость и насмешка над представителями старого мира. Иной раз не хватает остроты социальной характеристики. Необходимо дать сценарию острый социальный посыл». Впрочем, все эти замечания Гайдай воспринимал как мелкие недоразумения. Главным был тот факт, что он все-таки будет снимать этот фильм!



Главного героя – Остапа Бендера – Гайдай принялся искать с таким энтузиазмом, что об этом до сих пор ходят легенды на «Мосфильме». Виданное ли дело: на одну только роль претендовали более двухсот актеров! После жесткого отбора кандидатов осталось только двадцать. Но что это были за кандидаты! Что ни актер, то знаменитость всесоюзного масштаба: Владимир Высоцкий, Андрей Миронов, Алексей Баталов, Валентин Гафт, Евгений Евстигнеев, Никита Михалков. Даже Муслим Магомаев был в числе претендентов. Правда, популярный певец почти сразу же «сошел с дистанции», трезво оценив свои способности как драматического актера. Весьма удачными были пробы Михаила Козакова: он отыграл эпизод с шахматным поединком в Васюках и вроде бы приглянулся режиссеру. Правда, сам же Гайдай через несколько дней лично перезвонил Козакову и извинился: мол, у другого актера пробы получились лучше.



В итоге съемки начались с Владимиром Высоцким в главной роли. Однако актер, едва приступив к работе, вдруг неожиданно пропал. Запой… Обозленный Гайдай, зарекшись когда-либо связываться с Высоцким, пусть талантливым, но абсолютно ненадежным, начал съемки во второй раз. Уже с Александром Белявским в роли Бендера. И вновь неудача. Кому-то произошедшее может показаться пустяком, однако сам Гайдай весьма трепетно относился к любым знакам судьбы.



Одним словом, когда перед началом съемок нужно было разбить тарелку – к счастливому развитию событий, она так и осталась целехонькой. Тем не менее работа началась. Но когда было отснято уже около четверти картины, Леонид Гайдай понял, что он не зря верит в приметы. То, что получилось, не нравилось ни ему самому, ни высокому начальству. Слишком положительным был Бендер с лицом Александра Белявского, да к тому же мелковат рядом с Кисой – Сергеем Филипповым. И тут кто-то сказал режиссеру, что в одном провинциальном театре идет спектакль «Золотой теленок», где роль Бендера превосходно играет некий Арчил Гомиашвили. Так молодой актер вытянул свою счастливую карту.



Конечно, тот факт, что в итоге главная роль досталась никому не известному артисту, мало кому понравился. Высокие начальники прямо и косвенно давали понять: уж очень странная у вас кандидатура на роль Остапа Бендера, Леонид Иович! Но Гайдая было уже не переубедить, он считал, что только Гомиашвили сможет создать достоверный образ «великого комбинатора». И на все претензии художественного совета у него был готов убедительный ответ. «А вот почему у вас Бендер вдруг грузин?» – задавали ему коварный вопрос. «А потому, что папа у Остапа – турецкоподданный, почему же тогда маме не быть грузинкой?» – «А почему ваш Бендер лыс, будто пожилой мужчина?» – не успокаивались начальники. «А потому, что еще парик приличный не подобрали. А так – у нас есть возможность сделать ему какую угодно прическу!»



Но если Арчил Гомиашвили подарил Остапу Бендеру свою внешность, то вот говорит его герой, увы, чужим голосом. Потому как озвучивал эту роль актер Юрий Саранцев. По одной версии, Гомиашвили не смог появиться в студии из-за болезни, по другой – Леонида Гайдая очень смущал грузинский акцент актера. Так или иначе, но сам Гомиашвили посчитал такой поступок режиссера предательским.



«Если бы я знал, что Гайдай так поступит, никогда бы не стал сниматься в этом фильме», – сказал Гомиашвили. Гайдай, когда ему передали слова актера, которого он, по сути, сделал знаменитым на весь Союз, не остался в долгу: «Если бы я знал, что ты такой плохой артист, никогда не снимал бы тебя в своей картине». Итог этой перепалки – многолетнее бойкотирование друг друга.



Режиссер и актер при встрече никогда не разговаривали и даже не здоровались. К слову, примирило их только появление на экране другой версии «Двенадцати стульев», которую снял Марк Захаров. По слухам, Леонид Гайдай сам позвонил Гомиашвили и сказал: «Скорее включай телевизор. Сейчас ты будешь свидетелем уголовного преступления!»



На вторую по значимости роль в фильме – Кисы Воробьянинова – пробовалось также немало весьма известных актеров. Самыми перспективными на «Мосфильме» считались Ростислав Плятт и Анатолий Папанов. Даже Юрий Никулин, который уже давно считался «гайдаевским» актером, претендовал на эту роль. Однако Гайдай был непреклонен: он уверял, что только Сергей Филиппов сможет достойно воплотить роль на экране. И это несмотря на то, что в те годы на карьере Филиппова практически поставили жирный крест. Из театра его выгнали из-за чрезмерного увлечения зеленым змием, в кино ролей не было. Словом, никто не верил, что Филиппов сможет справиться с ролью. Кроме Леонида Гайдая!



И он оказался прав. Хотя поволноваться режиссеру пришлось не раз. Во время съемок дали о себе знать многочисленные болячки Филиппова. Чуть ли не со съемочной площадки актера увезли в больницу, где сделали довольно серьезную операцию по удалению опухоли мозга. Тем не менее Филиппов практически сразу после выписки из больницы вернулся в строй и достойно завершил работу над картиной. А Юрию Никулину в итоге тоже нашлась роль. Небольшая, но запоминающаяся. Он сыграл, как мы все знаем, дворника Тихона. Эта комедия дала путевку на большой экран не только Арчилу Гомиашвили, но и Наталье Крачковской, которая получила свою роль лишь по воле случая. Дело в том, что Леонид Гайдай планировал снимать в образе мадам Грицацуевой либо Нонну Мордюкову, либо Галину Волчек. Причем после долгих обсуждений «на самом верху» предпочтение отдавалось Галине Волчек: Мордюкова, по мнению художественного совета, была чересчур серьезной, и ее появление не вызывало приступов гомерического смеха, чего добивался Леонид Гайдай. Короче, роль уже почти была в кармане у Галины Волчек, как вдруг однажды на съемочной площадке появилась прелестная дива, глянув на которую режиссер только и молвил: «Так вот она, мечта поэта!»



Красавицу Лизу выбирали из двух актрис, двух прекрасных Наташ – Варлей и Гурзо. Причем поначалу Наталью Варлей приглашали на пробы совсем другой роли: ей предлагалось предстать в образе Эллочки-людоедки. Но во время проб Гайдай увидел Варлей в белом парике и тут же понял: никакая она не Эллочка, а самая что ни на есть Лиза! Впрочем, Наталья Гурзо, вспоминая о своих пробах, честно признается, что не особо боролась за роль. Поэтому и переживаний от того, что ей предпочли другую актрису, у нее не было. А вот актер Михаил Пуговкин получил свою роль без проб. Однако перед тем как взяться за работу, он очень долго размышлял, не грешно ли это – осмеивать священнослужителя. Сомнения развеяла его мама, которая справедливо отметила: мол, ты же высмеиваешь всего лишь алчного пастыря, а вовсе не веру… Однако во время работы над картиной актеру пришлось несладко. Сначала Михаил Пуговкин промерз буквально до костей, когда снимали эпизод пребывания отца Федора на скале. Причем, как позже выяснилось, все его мучения оказались напрасны: ощущения высоты в кадре не было. Так что сцену переснимали в павильоне. И получилось убедительней!



Но по-настоящему рисковал актер, когда пришлось раз за разом переснимать сцену, как отец Федор рубит гарнитур генеральши Поповой на берегу моря. Погода стояла, мягко говоря, совсем не курортная, а прибавьте сюда еще и порывистый ветер… Словом, именно в тот день актер заработал себе радикулит. Вот какие жертвы приходится порой приносить во имя искусства! Одними из главных действующих персонажей в фильме являются, собственно, сами стулья. Так вот, приступив к работе над лентой, выяснилось, что найти по-настоящему интересный материал ну решительно невозможно! Пришлось давать объявление в газету: откликнитесь, владельцы раритетных вещиц! В итоге выяснилось, что в Москве только у одной старушки сохранились настоящие гамбсовские стулья. Только вот продавать их бабулька категорически отказалась. Максимум, на что согласилась, – сфотографировать бесценные предметы мебели.



В результате стулья пришлось изготавливать в Арабских Эмиратах – почему-то в СССР ни одна мебельная фабрика не решилась принять такой заказ. После съемок картины остались нерастерзанными четыре стула. Леонид Гайдай выкупил их, и они поселились в кабинете у режиссера.



Между прочим, в фильме появился и сам режиссер Леонид Гайдай: он играет архивариуса Варфоломея Коробейникова. А еще – об этом мало кто знает – в фильме «Двенадцать стульев» задействованы… ноги Леонида Гайдая. Дело в том, что у актеров Филиппова и Пуговкина не получался эпизод, когда они, держась каждый со своей стороны за стул, лягают друг друга ногами. После очередного дубля Гайдай, который, как известно, был очень долговязым, и решил снимать свои ноги. Так что он оставил и такой, весьма неожиданный след в искусстве!