[Артурыч]

"ВРЕМЕНА НЕ ВЫБИРАЮТ, В НИХ ЖИВУТ И УМИРАЮТ ...."

Проект 1917 — это события, произошедшие сто лет назад и описанные их участниками.
Только дневники, письма, воспоминания, газеты и другие документы.
Без вымысла.

ИСТОЧНИК: https://project1917.ru/

19 октября 1917 года


Михаил Богословский
Москва
Наступил вдруг мороз. Термометр ниже 0°. Мы теряем совсем Балтийское море и возвращаемся к границам Ивана Грозного.


Константин Бальмонт
Москва
Российская Держава

Российская Держава,
Где все твое величье?
Корабль твой старый «Слава»
Разбит и утонул.
Твои войска бессильны,
Умы и души пыльны.
Ты в топях безразличья.
Твой блеск — далекий гул.

Российская Держава,
Была ты первой в мире,
Страдая величаво
В своих стесненных днях.
Но вот разъялись хляби,
И лик взяла ты рабий.
Упившись в диком пире,
Проснешься — вновь в цепях.

Российская Держава,
Твой краткий сон — свобода.
Но кто желает права,
Тот должен помнить долг.
А дикость своеволья
Лишь малый миг раздолья.
Нет правды у народа,
И голос воли смолк.


Императрица Мария Федоровна
Ай-Тодор, Крым

Мы получили печальное известие о том, что военный корабль «Слава» затонул в районе Моонзунда, но, к счастью, большинство членов экипажа спаслись. На борту «Петропавловска» произошел мятеж, и четырех офицеров убили самым подлым образом, сперва подвергнув их пыткам! Никак не верится, что эти добронравные матросы вдруг стали настоящими чудовищами, хуже зверей!


Петр Кушников
Юго-Западный фронт
Приехал солдат, телефонист Бойко. Он был отпущен на 1 месяц, а пробыл 1,5. Входит в нашу комнату. Командир резко его спрашивает о причинах просрочки, тот отговаривается пустяками и вдруг заявляет: «Я привез 6 фунтов табаку по 15 рублей!»

Мы сидели без табаку, и эти слова нас поразили неожиданностью: никто не думал из нас, что табак нам явится как бы сам собой. Вот вообразите положение комнадира, который должен изругать этого солдата, предать суду, а тот вам преподносит так нужный нам табак. Не подумаете ли вы, что командир и офицеры откажутся от табака?!


Русское слово
Комиссар Румынского фронта указывает на большую опасность хранения в Бессарабии, по соседству с окопами, огромного количества вина. Необходимо вывезти это вино из Бессарабии, не останавливаясь перед расходами, которых требует безопасность армии.


Пьер Паскаль
Петроград
Вечером доклад Вигье во Французском альянсе «Там, где прошли гунны» с проекцией. Вигье пришлось тянуть время в ожидании посла. Для каждой картины необходимо время на размышление; но словам так недостает искренности! В трех фильмах, представляющих вступление французов в Нуайон, бросается в глаза безразличие населения. Это досадно. Доклад лучше. Он завершил его словами, что не надо проповедовать ненависть, но она возникает сама собой, или еще лучше презрение.
Потом перерыв. Снова фильмы, и вдруг громовой голос генерала. Он видел все это… «Русские, вы тоже это увидите» (правильно сказал мне Саккетти: «Вы хотите показать нам, что нас ждет»). Видел он и также немецкую пропаганду. Карикатура в одной газете, впрочем хорошо сделанная, изображает англичанина, погоняющего кнутом русскую армию: «Я не знаю, понадобится ли погонять кнутом русскую армию, чтобы заставить ее воевать…». Генерал напомнил русским, что войну начали они по важной причине, а Франция поддержала, будучи связана союзом… (Это звучит фальшиво, ибо есть Эльзас-Лотарингия…) Он произнес и другие пропагандистские выдумки.

Затем выступил посол: фрак, белые галстук и усы, низкорослый. Говорил он тихо, примирительным тоном с довольно забавной жестикуляцией, открывая и закрывая объятия, как бы для того, чтобы показать, как он старается понравиться всем… Он вещал о союзниках, которые… трудности которых мы понимаем… намерения которых мы учитываем… Он упомянул вдохновляющие зрелища, мужество наших солдат… Перешел на послевоенное время, на ненависть, которая рождается сама по себе, на наше оружие, которое всегда будет наготове, даже если когда-нибудь меч перекуют на орало… Этот человек — лжец покрупнее.

Да все такие: Дарси во фраке ужасен; элегантен тщательно причесанный солдат, работающий с «волшебным фонарем»; г-н Жюэн, директор кинозала, исключительно корректен… Я между тем думаю о любви, Христе и русском народе, который метит в «яблочко», вопреки всем.


Петроградская газета

Выборгским продовольственным комитетом семье Романовых выданы продовольственные карточки. Муку получат только больные члены бывшей царской семьи.


Ромен Роллан
Grand Hotel Chateau Bellevue, Switzerland
Бирюков сказал, что американцы проникают в Россию, и считают, что превосходят ее не только морально, но и материально. Они отправили сотни миссионеров-мирян, чтобы обратить русских в свою веру. Они очень серьезно воспринимают свою миссию «Бога и доллара».


Павел Скоропадский
Киев

Ко мне явился капитан Удовиченко и заявил, что здесь заседает Украинский Войсковой съезд, что сегодня будет доклад представителей моего корпуса, что многие из украинских офицеров и солдат, встречавших меня, просили мне передать, что они очень желали бы видеть меня на съезде. Я решил пойти на съезд.

Я решил, что слава Богу, когда зовут на съезд генерала с моим чисто дисциплинарным военным воззрением, в то время, когда других генералов постановляли арестовывать и отнюдь не исполнять их приказаний. Поэтому я пошел и не пожалел.
Явился я туда и сел в толпе. Все, что говорилось, носило вполне умеренный и приемлемый характер. Между прочим, председательствовал тогда еще вполне дисциплинированный штабс-капитан Шинкарь, впоследствии бывший командующим войсками Киевского военного округа, а затем крайний левый, предводитель Звенигородского восстания. Через некоторое время кто-то из ораторов, узнавши, что я тут, приветствовал меня. Я принужден был выйти из своего угла и ответить, затем, оставшись еще некоторое время и прослушав своих представителей, которые несли что-то несуразное, все больше, конечно, насчет штанов, да оно, положим, и понятно, так как в корпусе не было их, я ушел, вынося самое лучшее впечатление о виденном. Большинство из заседающих были социал-революционеры, немного социал-демократов и очень мало самостийников, кажется, всего четыре. Меня они приветствовали лишь потому, что я командовал Украинским корпусом, так как всегда и каждому я заявлял, что я не социалист.


Петр Кропоткин
Москва, Большая Никитская, 44
Чего следует ожидать от немецких армий, если они дойдут до Петрограда, совершенно ясно из того, что они делали в Бельгии и Польше. Во-первых, немцы, конечно, не займут Петрограда, не обеспечив себе продовольствия из внутренних губерний России. А ради этого они, идя на Петроград соединенными усилиями армии и громадного флота, очевидно, постараются в то же время продвинуться по линии Псков – Бологое – Рыбинск, чтобы проложить себе путь к Верхней Волге и центральным русским губерниям. Одновременно с этим они неизбежно постараются связать свои завоевания на севере с южно-русскими железными дорогами. Затем, следуя той же политике, какой они следовали в Бельгии, немцы будут выбирать из рабочего населения наиболее крепких и здоровых и отсылать их в рабство в те области, которые они решат оставить за собой, — Лифляндию, Курляндию, Литву — или в Пруссию.
Там их заставят работать на войну против своих же русских братьев. Десятки тысяч человек, старых и молодых, юношей и девушек были увезены таким образом из Бельгии в подлинное рабство в Германии, точь-в точь, как делали римляне, покоряя галлов. Ничто не помешает немцам поступить также с русскими; причем не мешает также помнить, что немцы всегда делали различие между областями, которые они надеялись удержать за собой, и теми, из которых они могли быть вынуждены отступить. С этими последними они обращались просто зверски.


Труд и воля
Новое подозрение на Ленина

На совещании немецких социалистов выяснилось, что из средств германской соц.-демократической партии было выдано 300 000 марок социалистам какой-то другой страны. Некоторые члены заявили, что это, очевидно, вождю русских большевиков Ленину и его товарищам, когда они уезжали из Швейцарии.


Карл Радек
Только захват большевиками власти может принести освобождение.


Альфред Нокс
Петроград
В деле Корнилова Савинков подозревал вмешательство нем*цев. По его мнению, существовало три возможных результата, к которым могла привести эта «авантюра»:

Соглашение между Керенским и Корниловым.
Победа Корнилова.
Победа Керенского.
Первый и второй результаты были бы в интересах России. И только третий был на руку Германии, и так случилось, что все именно этим и кончилось.



Иван Бунин
деревня Глотово, Орловская губерния
Рано, в шесть, проснулся. Подавленное состояние. Отупел я, обездарел, как живу, что вижу! Позор!
Туман, вся земля белая, твердая. Пошел гулять — кладбище (оно еще в траве) теперь под сединой изморози — малахитовое, что ли. Вчера читали записку Корнилова. И Керенский молчок! И общество его терпит!

Почти полдень. Горизонт туманен. Тихий, тихий беззвучный день. Так мертва, тупа душа, что охватывает отчаяние.

Десять часов вечера. Гуляли немного за садом, потом по двору. В сущности, страшно. Тьма, ледяная мгла вдали едва различима, но все-таки видна.

Записка Алексеева. Что же русское общество не тянет за усы Керенского?!

Хам уже давно в русском обществе. Все, что было темного, наглого, противоестественного в литературе за последние двадцать лет — не то же ли, что теперь в общественной жизни? Что же, дивились словам Горького, Андреева, Скитальца? А теперь — Керенские, Гвоздевы!


Константин Бальмонт
Москва
Химера

Облитая кровью жертв самосуда,
Не с млеком, а с ядом взрастившая вымя,
На вече народов пришла ты откуда
И в шайке предателей как тебе имя?
На честных немногих толпой нападая,
Взамен правосудья принесшая ломы,
Комолая, грузно и слепо бодая,
Какие еще ты готовишь погромы?
Петух красноперый над мыслью и кровом,
Смешенье всех ликов в уродстве зверином,
— На зов благочестный ответишь ты ревом,
Ты, с бешенством бычьим и с духом ослиным.
Вспоенная кровью, поящая лжами,
Ты будешь, как только исполнится мера,
В глубокой, тобою же вырытой, яме,
Из чада исшедшая, призрак-химера.


Игорь Стравинский Лев Бакст
Мезон Борнан, Морж, Швейцария
Дорогой Левушка, из моей телеграммы ты, надеюсь, понял что за отметка находится в моем паспорте (там ясно сказано, что белобилетчик Стравинский явился в Женевское консульство для переосвидетельствования и признан неспособным явиться теперь же в воинское петроградское присутствие, почему ему дана отсрочка на сию явку на один год без права выезда из Швейцарии). Единственный выход из этого «завидного» положения, в которое меня поставила эта сволочь — женевский консул с г-ном Бибиковым (из Берна — который, кстати, попадет за добрые дела под суд вместе с женевским хамом) — единственный выход тот, чтобы ты немедленно приехал бы ко мне. Нельзя тратить столько времени на переговоры. Вот уже пять месяцев потеряно!!! И это не моя вина. Я не переставал твердить тебе и Жиду, что не повидавши тебя, я ничего решить не могу, а в последних моих письмах к тебе и прибавил еще уверенность свою в том, что мы с тобой, наверное, сговоримся, когда увидимся. Право же, невозможно тянуть дела так долго, да и мне надобно знать — буду ли я работать с тобой над «Антонием или же примусь за другую вещь, которую имел в виду делать этой зимой. Итак, решай немедленно без проволочек и телеграфируй.


Анатолий Луначарский Анна Луначарская
Петроград, № 27/34, на углу Глазовской и Звенигородской улиц (квартира Д. Лещенко)
Выйдя из тюрьмы, я нашел твое письмо и телеграммы, в которых ты писала, что едешь. Я стал ждать, посылал тебе телеграфные запросы о том, где ты, едешь ли? Наконец, после нескольких дней (6-7) ожидания, стал посылать ежедневные открытки на авось, через Лондон. Потом пришло твое письмо, в котором ты писала, что письма через Геллера, в общем, доходят, и телеграмма, в которой ничего не содержалось об отъезде из Швейцарии, тогда я вновь возобновил ежедневные письма через Геллера и продолжаю посылать их по сей день.

С громадным волнением читаю твои милые, благородные, глубокие письма. Часто плачу над ними. Но не подумай, что я вообще грустен и разнюнился. Я очень бодр и работаю за десятерых, готов ко всему. Внутри же меня не гаснет ни на минуту одно желание: увидеть вас обоих!



Лев Урусов
Петроград
События развиваются планомерно, и как всегда проявляются обе стороны медали. В данном случае наступление германского флота идет для немцев вполне успешно, но одновременно этот удар принес пользу нашему флоту — в нем заговорила гордость, стыд вторично после Цусимы перенести позор бесславного поражения перед лицом всей России и всего мира — о флоте можно теперь говорить как о действующем флоте — а это момент огромной важности, потому что поведение флота может послужить примером и сухопутным частям Северного фронта. Вообще, все еще нельзя покидать надежды, что воссоздастся боеспособность нашей армии. Приехал чех Клицанда из Ставки и говорит, что Ставка в этом отношении питает надежду — Керенский, вернувшись из Пскова, рисует положение фронта отнюдь не в безнадежных красках — наконец, приехавший с Румынского фронта кн. Масальский сказал мне, что у них боеспособность баллов на 10 и что дрянь имеется в ограниченном размере. Все зло в Керенском, акции которого медленно, но верно падают, и который подвергается нападкам и справа, и слева — все благие начинания, восходя до него, превращаются в слова, стоимость которых в это звериное время куда меньше курса рубля.
Керенский не творец реальной политики — он утопист в лучшем случае и все менее и менее удовлетворяет требованиям сменяющихся моментов. Дело Корнилова, которое раскрывается теперь на столбцах газет, должно по логике его окончательно погубить — он же никак не может полюбить Россию больше революции — Корнилов требовал твердой власти — теоретически с ним соглашался Керенский, но когда дело дошло до исполнения, то Керенский предал Корнилова и вильнул налево — теперь также в связи с наступлением немцев замечается поправение — Керенский рассчитывает министра внутренних дел Никитина за то, что тот в полчаса не сумел справиться со всероссийской анархией — но создать твердую власть, о которой взывают все элементы страны, кроме преступных, он, конечно, реально даже и не попытается — скажет речь, другую и подумает, что дело сделал. А курс нужно избрать определенный — нужно мириться с казаками и воевать с большевиками — а Керенский поступает именно наоборот — и толка никакого не выходит. Завтра открытие предпарламента. На носу висит эвакуация Петрограда. Иностранцы крайне пессимистично настроены — но дело еще не проиграно — о большевиках больше не слышно — но анархия махровым цветом распустилась по всей стране — болезнь течет правильно — анархия — затем диктатор. К слову, Корнилов переоценивается и, может статься, ему придется стать героем дня — для этого еще не наступило благоприятного времени, но в наш век все может быть и ко всему нужно быть готовым. Немцы безобразно слабы — не они выигрывают, а мы проигрываем — и с этим до поры до времени нужно мириться в ожидании лучшего будущего — а оно должно прийти — оно не может не прийти.


Речь

Петроград снова переживает тревожные дни. Известия о германских операциях в Балтийском море, о появлении цеппелинов породили множество слухов об опасности, непосредственно угрожающей Петрограду, и создали настроение, крайне благоприятное для развития паники и растерянности. А сообщение, что правительство принимает решительные меры к эвакуации казенных учреждений в ближайшее время и ставит вопрос о перенесении органов центрального управления и даже предпарламента в Москву, как будто санкционировало обывательскую тревогу, дав ей, так сказать, официальное обоснование.

Мы менее всего склонны к оптимизму, менее всего считаем необходимым преуменьшать опасность, грозящую нам со стороны внешнего врага, но все же необходимо населению не поддаться беспорядочному страху и необдуманным поведением не осложнить и без того тяжелое положение столицы и страны.


Владислав Ходасевич
перевел стихотворение Якова Фихмана «Хожу к тебе я ежедневно» (1908) Москва, 7-й Ростовской пер., д. 11, кв. 24
Хожу я к тебе ежедневно,
Признанье сорваться готово…
Но нет… не сказалось ни разу —
И будет ли сказано слово?

Хожу я к тебе ежедневно,
Как нимбом — увенчанный счастьем.
Когда ж возвращаюсь — мерцает
Звезда мне унылым участьем.

Так счастье цветет ежедневно:
Увяло — и вновь заалело…
Хожу я к тебе ежедневно,
А ты и не знаешь, в чем дело.


Александр Замараев
Тотьма, Вологодская губерния
Ездил в город по муку Мальцевым, из дома возил дрова.




Евгений Замятин
Петроград, Большая Монетная 18, редакция журнала «Летопись»
Маленькая белая комната — кабинет редактора журнала «Летопись». Осенний петербургский вечер. Где-то на улице постреливают. Аккомпанемент этот для редактора — видно, дело привычное и нисколько не мешает оживленному разговору. Этот редактор — Горький, но тема разговора — отнюдь не литературная; вопрос о моем рассказе — это уже дело решенное, Горькому он нравится и уже сдан в набор. Но вот построенные мною ледоколы, и техника, и мои лекции по корабельной архитектуре… «Чорт возьми! Ей-Богу, завидую вам. А я так и помру — по математике неграмотным. Обидно, очень обидно!»
За окном выстрелы слышались ближе. Я невольно вспомнил вслух о налетах немецких цеппелинов и аэропланов на Англию, о способах, которые там применялись для борьбы с налетами. Опять что-то новое для Горького, то, чего он не знал — и что, конечно, должен был знать. Но в дверь уже не один раз заглядывала секретарша с письмами и гранками. «Слушайте, если вы можете подождать меня немного, мы пойдем ко мне обедать, а?» — предложил мне Горький.

Он жил в верхнем этаже огромного петербургского дома. Совсем недалеко, вправо, из окон видны серые стены и золотой шпиц Петропавловской крепости…

Когда Горький имел дело с новым, чем-нибудь заинтересовавшим его человеком, он умел быть обворожительным, как женщина. Для этого ему нужно было немного: только начать рассказывать о каких-нибудь своих приключениях и встречах с людьми.


Николай Рерих
работает над картиной «Конец великанов» Петроград, Набережная реки Мойки, 83




Сергей Прокофьев
Кисловодск

Сегодня я отправился в Кисловодск, чтобы попытаться переехать туда из Ессентуков. В Ессентуках стало пусто, холодно, ветрено — в Кисловодске сияло солнце и была пропасть народу. Война и, главное, революция согнали туда столько народу на зимовку, что все помещения оказались разобранными по баснословным ценам.
Но я хотел не менее как в «Гранд-отеле». В то время как другие надрывались, рыская по Кисловодску в поисках жилища, я гулял по парку, нашел владельца «Гранд-отеля» Резникова, брата известного антрепренера, и попросил у него комнату. Таковая скоро освободилась и на другой день я выехал в Кисловодск. Въезд мой начался с анекдота, так как Mme Collini, очаровательная итальянка, (которая на этот раз мне нравилась больше) по ошибке получила ту же комнату, и мы с вещами одновременно ввалились в одну и ту же. По выяснении обстоятельств оказалось, что ее комната другая, я же потом смеялся, что получил не только очаровательную комнату, но и очаровательную женщину в придачу.


Николай Вреден
Поезд "Севастополь –– Петроград"
Когда мы пришвартовались у причала в Севастополе после двухнедельного плавания, с флагманского корабля просемафорили приказ, предписывающий двум курсантам немедленно отбыть в Петроград и явиться в училище. Несмотря на неприятные инциденты, происшедшие во время нашей службы, уезжать нам очень не хотелось. Мы уже приобрели естественное чувство привязанности к своему кораблю, и было жаль расставаться с офицерами, делавшими все возможное, чтобы скрасить наше существование.

Часть курсантов отбыла в предшествующие недели, мы же с Сашей должны были проделать обратный путь одни. Чтобы обеспечить себе хотя бы минимум комфорта, мы решили прикинуться революционными матросами. Без нашивок на рукавах наша морская форма не отличалась от формы простых матросов. Когда поезд отошел на приличное расстояние от Севастополя, мы сняли компрометирующие ленточки на бескозырках с указанием училища и заменили их обычными матросскими ленточками.
Мы закрыли дверь своего купе и отказывались впустить кого-либо. Если посторонний становился чересчур настойчивым и требовательным, мы открывали дверь достаточно широко, чтобы он мог нас видеть и слышать. Пока Саша напускал на себя вид простака, я восклицал:

— Делегация Севастопольского Совета едет с особым заданием!

Эта сцена всегда производила желаемое впечатление. Революционные матросы пользовались репутацией исключительно опасных и бедовых парней, их боялись даже солдаты. В результате никто не решался войти в наше купе. Мы с Сашей находились в более чем комфортных условиях, хотя во всех вагонах пассажиры были набиты как кильки в банке.


Джон Рид
Петроград
Я лично встречал на Северном фронте офицеров, которые открыто предпочитали военное поражение сотрудничеству с солдатскими комитетами. Секретарь петроградского отдела кадетской партии говорил мне, что экономическая разруха является частью кампании, проводимой для дискредитирования революции. Один союзный дипломат, имя которого я дал слово не упоминать, подтверждал это на основании собственных сведений. Мне известны некоторые угольные копи близ Харькова, которые были подожжены или затоплены владельцами, московские текстильные фабрики, где инженеры, бросая работу, приводили машины в негодность, железнодорожные служащие, пойманные рабочими в момент, когда они выводили локомотивы из строя...


Гилберт Честертон
Великобритания
Как правило, жестокость деспотизма, направленная против сильных, оборачивается добротой по отношению к слабым.


Илья Эренбург
Крым
С тяжким чувством прочел каждый русский известие о мятеже наших войск во Франции. Вдали от страждущей родины, на чужой земле, среди чуждых людей русские принуждены были поднять руку на русских. Посылая за границу прекрасные ноты, мы иллюстрировали их наглядным примером нелепого бунта, насилия, разгула, чтобы французы хорошо знали цену нашим возвышенным призывам. Среди всего российского распада, читая донесение военной миссии во Франции, как вновь душой не вздрогнуть от великого срама. Особенно больно мне слышать этот рассказ.



Трудовая копейка
Комиссар 2-го Мещанского комиссариата в своем рапорте комиссару градоначальства сообщает:

«Истекший день был днем, кажется, поголовного пьянства. Наблюдалось необычайное количество пьяных, даже женщин и детей. Крики и площадная брань все время раздавались на улицах».

Таким образом, комиссии по борьбе с пьянством закрывают рестораны, чайные и кофейни, а пьянство все растет.


Константин Станиславский
Москва, Камергерский пер., 3, Московский Художественный театр
Репетиция «Вишневого сада» нужна будет, по-видимому, только для того, чтобы подсказать какой-то прием, чтобы говорить естественно и громко. Все неохотно откликаются на признание этого спектакля исключительно важным. Насиловать общую волю теперь трудно. Поэтому, если все не придут к искреннему убеждению, что спектакль «Вишневый сад» необходимо освежать, и не приступят к этому делу охотно и сознательно, — надо будет только собраться, ненадолго, чтобы сговориться о строжайшей дисциплине на этот спектакль и для опытов громкой речи. Это займет немного времени, и довольно будет одного раза.



Вестник Московской Городской Милиции
Вчера статистическое отделение Городской управы закончило подсчет данных произведенной в Москве переписи. Всего населения в столице оказалось 1 849 916 человек. Против переписи, проведенной 1 февраля, население сократилось на 190 118 человек, или на 9,5 процентов. Число избирателей, включенных в списки по выборам в Учредительное собрание, определяется 1 011 299 человек.




Сергей Есенин
Петроград, Литейный, 33, кв. 11
Ей, господи,
Царю мой!
Дьяволы на руках
Укачали землю.

Снова пришествию его
Поднят крест.
Снова раздирается небо.

Тишина полей и разума
Точит копья.
Лестница к саду твоему
Без приступок.

Как взойду, как поднимусь по ней
С кровью на отцах и братьях?

Тянет меня земля,
Оцепили пески.
На реках твоих
Сохну.

------------------
http://rufor.org/showthread.php?p=414312#post414312