[ezup]

В ночь с 25 на 26 сентября 1983 года подполковник Станислав Петров спас планету от ядерной катастрофы
В последние месяцы резко обострились российско-американские отношения. Политологи рассуждают, как о реальности, о возможности ядерного конфликта между державами. Забывая, как много в накаленной атмосфере зависит даже от случайной искры...
Автор "Родины" был близко знаком с офицером, который в ночь с 25 на 26 сентября 1983 года предотвратил Третью мировую войну. Свои воспоминания Дмитрий Лиханов предложил нашему журналу.

25 сентября 1983 года."Спецзона"

В подмосковном Центре по наблюдению за небесными светилами на самом деле никто за небесными светилами не наблюдал. Под вывеской Центра за железобетонным забором с колючей проволокой и вооруженными солдатами на КПП скрывался один из наиболее секретных объектов Министерства обороны СССР. Именно здесь находились, образно говоря, зоркие глаза вооруженных сил страны, круглые сутки наблюдавшие за территорией США и прилегающей акваторией Мирового океана с одной только целью: вовремя засечь старт баллистической ракеты.

Центр начали строить в начале семидесятых, а на боевое дежурство поставили только десять лет спустя. И это неудивительно. Ведь помимо военного городка со школами, магазинами и жилыми домами для офицеров дорогостоящий проект предусматривал создание так называемой "спецзоны", о существовании которой гражданские жители городка догадывались по громадному белому шару, возвышающемуся над лесом наподобие чудовищного шампиньона.
И только военные знали наверняка, что "зона" связана с Москвой специальной закодированной связью, а упрятанным под "шампиньоном" 30метровым локатором - с орбитальной космической группировкой спутников-шпионов; что запуск любой американской ракеты будет зафиксирован уже на старте и в то же мгновение светящийся "хвост" из сопла увидят на мониторах подмосковного командного пункта; что гигантский компьютер М-10 в доли секунды обработает поступающую от спутников информацию, определит место старта, укажет класс ракеты, ее скорость и координаты.
Случись ядерная война, первыми об этом узнают в "спецзоне".

25 сентября. Боевой расчет

В тот вечер сорокачетырехлетний подполковник Станислав Евграфович Петров, прихватив стопку бутербродов, пахучее крошево заварки и кулек с желтым сахаром - провиант на случай ночного дежурства, вышел из подъезда дома N 18 по улице Циолковского и, придерживая рукой фуражку, - бегом к автобусной остановке, где угарно попыхивал раздрызганный служебный "пазик". Дома подполковник оставил больную жену да двух ребятишек.

По колдобистой "бетонке" автобус долго трясся до единственной остановки - "спецзоны". Сюда же постепенно подтягивался весь боевой расчет - без малого сто человек, половина из которых офицеры. В 20.00, строго по графику, боевой расчет выстроился подле флагштока, на вершине которого трепыхалось красное полотнище. Петров проверил наличие людей и, как это полагается, некомандирским своим голосом проговорил:
"Приказываю заступить на боевое дежурство по охране и обороне воздушных границ Союза Советских Социалистических Республик".

Пятьдесят метров бегом до стеклянных дверей командного пункта, несколько пролетов по лестнице, и вот он уже на ЦКП (центральном командном пункте). Тут все как обычно: мертвый штиль. Помигивают лампочки индикации, мерцают экраны видеоконтрольных устройств (ВКУ), молчат телефоны спецсвязи, а за толстенным витринным стеклом во всю стену оперативного зала призрачно светятся зеленоватым светом две электронные карты: СССР и США - поля будущих ядерных сражений.

Время от времени, когда на командном пункте проходили боевые учения и разработчики прогоняли через М-10 различные варианты имитационных программ, Петров наблюдал будущую войну, что называется, живьем. ТогНаНа веранде ресторана гостиницы "Москва". веранде ресторана гостиницы "Москва".да на американской карте высвечивалось место старта баллистической ракеты, а на экране ВКУ вспыхивал яркий "хвост" из ее сопла. В эти мгновения подполковник пытался представить себе, что было бы, случись это на самом деле. И тут же понимал, что любые мысли на этот счет лишены всякого смысла: если уж начнется глобальная ядерная заваруха, у него останется пара минут, чтобы раздать нужные команды, да еще минута, чтобы выкурить последнюю сигарету.

Покуда новый боевой расчет подменял предыдущий, или, говоря на сленге ЦКП, "вшивался" в работу, Петров с помощником сварганили на электрической плитке крепкого чайку и поудобнее устроились в своих командирских креслах. До выхода очередного спутника на рабочий участок оставалось около двух часов.

25 сентября. Начало сеанса связи

Подполковник Станислав Петров:
- В то время у нас в космосе была развернута орбитальная группировка космических аппаратов. Спутники кружатся в космосе вроде карусели и следят за всем, что происходит на территории Соединенных Штатов Америки, которую мы в то время называли "ракетоопасный район". Тогда у американцев имелось девять баз, на которых размещались баллистические ракеты. Вот за этими базами мы и следили.

Чаще всего американцы запускали свои ракеты с Восточного и Западного полигонов. С Западного стреляли "Трайдентами" и "Минитменами" в акваторию Тихого океана. А с Восточного пускали ракетоносители. Восточный полигон неподалеку от мыса Канаверал, так что, вполне естественно, мы отслеживали и запуски космических кораблей. Надо сказать, пуск ракеты ни с чем не перепутаешь. Сперва загорается яркая точка на старте, растет, удлиняется, а потом такой загогулиной уходит за "горбушку" Земли. За время своей службы на объекте я такие "загогулины" видел десятки, а то и сотни раз - их ни с чем не спутаешь.

Работа, в общем-то, муторная. Спутник проходит рабочий участок за шесть часов. Затем его сменяет следующий. Так что нам остается только правильно скоординировать космический аппарат на орбите. Потом снова скучаешь. Даже тошно. Послушаешь, как переговариваются операторы, да книжку иногда почитаешь - вот и все развлечения. Кстати, в тот день я оказался оперативным дежурным по ЦКП случайно. Подменил товарища.

Где-то там, на высоте 38 000 километров, советский спутник "Космос-1382" медленно подплывал к тому месту, где его надежно подхватят невидимые щупальца гигантского локатора. За мгновение до начала сеанса телеметрической связи подполковник Петров мельком взглянул на монитор ВКУ. Половинка "горбушки" все еще была ярко освещена Солнцем. На другой господствовала ночь. Между ними - линия терминатора. Именно эта линия чаще всего доставляла неприятности оперативным дежурным ЦКП. Именно на ней компьютер чаще всего давал сбои. И не только потому, что на границе ночи и дня старт ракеты едва заметен, но еще и потому, что сама система предупреждения о старте баллистических ракет, несмотря на то, что над ее созданием трудились тысячи специалистов в секретных советских КБ, все еще оставалась сырой. Американцы свою систему предупреждения поставили на боевое дежурство гораздо раньше. Наши спешили...

Подполковник Станислав Петров:
- 13 июля 1983 года на ЦКП проводились запланированные регламентные работы. На специальном компьютере, отключенном от всех оповещаемых объектов, мы целый день гоняли через имитационные системы одну боевую программу и в конце концов даже подготовили акт о приемке этой программы с внесенными доработками. Но когда попробовали прогнать программу через рабочий компьютер, из-за неисправности в одном из блоков системы обмена машина выдала ложную информацию о массовом старте баллистических ракет. Начальник штаба армии генерал Завалий отдал устное приказание снять все разработки с эксплуатации. Разработчики, а они люди штатские, категорически отказались выполнять приказ генерала и уехали с объекта. Тогда военные сняли эти разработки своими руками. Думаю, этот инцидент имел самое прямое отношение к тому, что произошло у нас в сентябре.
25 сентября. Старт "Минитмена"

На крыше КП загрохотали маховики поворотных механизмов, и трехсоттонный радар с такой силой развернул свою стальную "тарелку", что здание командного пункта совершенно отчетливо вздрогнуло. "Сто первый. Это сто второй, - послышался в динамиках внутренней радиосвязи голос главного оператора управления, - функциональный контроль и телеметрия в порядке, антенна выведена, траекторные измерения проведены. Аппаратура работает нормально".

Это значит, "Космос-1382" благополучно вышел на рабочий виток.
"Сто второй, сто третий. Говорит сто первый. - Теперь Петров отдавал приказание еще и главному оператору разведки. - Тысяча триста восемьдесят второй аппарат работает исправно. Приступить к обработке информации".

Подполковник откинулся в кресле, умиротворенно прикрыл веки. До пяти утра можно расслабиться.

Оглушительный звон зуммера вспорол дремотную тишь ЦКП. Петров взглянул на пульт, и его сердце от оглушительной порции адреналина чуть не разлетелось на куски. Перед глазами равномерно пульсировало красное пятно. Как обнаженное сердце. И одно слово: "Старт". И означать это могло только одно: там, на другом конце Земли, открылись чугунные створки шахты, и американская баллистическая ракета, изрыгая клубы отработанного топлива и огня, ринулась в небо, в сторону СССР.

Это была не учебная, а боевая тревога.

Через витринное стекло ЦКП подполковник видел теперь еще и электронную карту Америки. Бесстрастный М-10 своим нежно-зеленым компьютерным почерком подтверждал запуск баллистической ракеты с ядерной боеголовкой класса "Минитмен" с военной базы на Западном побережье США.

"Ей лететь минут сорок", - невольно пронеслось в голове Петрова. "Всему боевому расчету, - закричал он в микрофон в следующее мгновение, - проверить и доложить функционирование средств и боевых программ. Сто третий! Доложить наличие цели на визуальном направлении!"

Только сейчас он взглянул на монитор ВКУ. Все чисто. Никаких "хвостов". Зараза, может, его перекрывает линия терминатора?
"Сто первый, сто первый! - заорали динамики. - Это сто второй. Наземные средства, космические аппараты и боевые программы функционируют нормально". "Сто первый. Говорит сто третий, - послышалось следом, - визуальными средствами цель не обнаружена". "Вас понял", - ответил Петров.

Сейчас, несмотря на запреты, ему смертельно хотелось выматериться прямо в эфир. Почему он не видит ракету? Почему компьютер сообщает о старте, если все системы работают нормально? Почему? Но времени на риторические вопросы не было. Он знал, что информация о старте "Минитмена" автоматически пошла на командный пункт системы предупреждения о ракетном нападении.

Оперативный дежурный КП СПРН (системы предупреждения о ракетном нападении) уже знал о старте "Минитмена". "Вижу, - кричит, - все вижу! Давай работай дальше!"

Подполковник Станислав Петров:
- И тут - новый сполох, новый старт. А у нас так: если система фиксирует один запуск ракеты, машина квалифицирует его как "старт", а если больше, то как "ракетно-ядерное нападение". "Это хреново, - думаю, - совсем хреново".

25 сентября. Третий запуск, четвертый!

В самом деле, если ракета и вправду летит на Союз, наличие цели сейчас же подтвердят надгоризонтальные и загоризонтальные средства обнаружения, после этого КП СПРН автоматически передаст информацию на оповещаемые объекты, и красные табло зажгутся в "ядерном чемоданчике" Генсека, на "крокусах" министра обороны, начальника Генерального штаба, командующих родами войск. Сразу после этого операторы запустят гироскопы советских баллистических ракет, ожидая решения высшего военно-политического руководства страны о нанесении ответного ядерного удара. Лишь только это решение состоится, главком ракетных войск по автоматической системе связи с войсками передаст закодированный вариант ответного удара и шифр для снятия блокировки с пусковых механизмов ракет, а командирам боевых комплексов останется только двумя ключами одновременно вскрыть сейфы с перфокартами программ, ввести их в компьютер баллистического оружия и нажать кнопку запуска.

И тогда начнется ядерная война. Всего через сорок минут.

Подполковник Станислав Петров:
- Проходит несколько мгновений, и тут третий запуск. А следом за ним - четвертый. Все произошло настолько стремительно, что я даже не сумел осознать, что же случилось. Я кричу: "Ё-мое, уже не могу!" Оперативный дежурный по КП СПРН - славный такой мужик - успокаивает меня. "Работай, - кричит, - спокойно работай!" Какое тут спокойно. Смотрю в зал. Боевой расчет передает информацию, а сами обернулись и смотрят в мою сторону. Честно говоря, в эти секунды решающей оказалась информация "визуальщиков", обычных солдат, которые часами сидят перед экранами в темных комнатах. Они не видели стартов американских ракет. Я тоже не видел их на своем экране. Стало ясно, что это "ложняк". Кричу оперативному дежурному: "Выдаем ложную информацию! Выдаем ложную информацию!" Но информация уже пошла.

26 сентября. "Ложняк"

"Ночью в мою квартиру на Университетский проспект позвонили с командного пункта и сообщили о том, что на объекте произошло ЧП, система выдала ложную информацию, - вспоминал в разговоре со мной бывший командующий войсками противоракетной и противокосмической обороны генерал-полковник в отставке Юрий Всеволодович Вотинцев. - Я тут же вызвал служебную машину и поехал на место. Дорога заняла примерно часа полтора. Утром, после предварительного разбирательства, доложил обо всем главкому.

Главком доложил о ЧП Устинову устно, а я продиктовал для министра обороны шифровку следующего содержания:
"26 сентября 1983 года в 00 часов 15 минут из-за сбоя в программе вычислительной машины на борту космического аппарата имел место факт формирования ложной информации о старте баллистических ракет с территории США. Расследование на месте проводится Вотинцевым и Савиным".

Практически сразу стало ясно, что причина - в сбое компьютера. Но не только. В результате расследования мы вытащили на свет целый букет недоработок системы космического предупреждения о старте баллистических ракет. Главные проблемы заключались в боевой программе и несовершенстве космических аппаратов. А это основа всей системы. Все эти недоработки удалось устранить только к 1985 году, когда систему наконец поставили на боевое дежурство".

Справедливости ради надо сказать, подобные ЧП в разное время приключались и у потенциального противника. По данным советской военной разведки (ГРУ), американские системы предупреждения выдавали "ложняки" гораздо чаще наших, а последствия от них оказывались более ощутимыми. В одном случае поднятые по тревоге бомбардировщики ВМС США с ядерным оружием на борту даже достигли Северного полюса, чтобы нанести массированный удар по территории СССР. В другом американцы, приняв за советские ракеты миграцию птичьих стай, привели в боевую готовность свои баллистические ракеты. Но ни у нас, ни у них до пусковой кнопки, к счастью, дело не дошло. Соревнование высоких технологий то приближало две сверхдержавы к роковой черте, то снова разводило их на безопасное расстояние.

- А если не "ложняк"? - спрашивал я генерал-полковника Вотинцева. - Если бы в ту ночь американцы и в самом деле начали ядерную войну?

- Мы бы успели нанести ответный удар, - ответил он, - и по американским шахтам, и по их городам. Однако Москва была бы обречена. Система противоракетной обороны столицы бездействовала с 1977 по 1990 год - почти тринадцать лет. Все это время на стартовых позициях вместо противоракет под углом в шестьдесят градусов стояли ТЗК - транспортно-заряжающие контейнеры с муляжами. А вместо топлива и ядерных боеголовок в них был засыпан обычный песок...

ВЗГЛЯД СКВОЗЬ ГОДЫ



Завещание подполковника Петрова

Последний раз мы встречались со Станиславом Евграфовичем Петровым в 1991 году. Его подвиг в сентябрьскую ночь командование не заметило. По итогам служебного расследования Петрова не наказали, но и не наградили. Подполковник жил на самом краю города Фрязино, в небольшой квартирке вместе с сыном и немощной женой. Недавно выбил себе телефон, чуть не плакал от радости...

После моей первой публикации многое изменилось в его жизни. Петрова стали приглашать на Запад в оплаченные поездки, вручали премии и награды. Датские кинематографисты Джейкоб Стаберг и Петер Антони сняли художественный фильм "Человек, который спас мир" с Кевином Кёстнером в главной роли. На голливудской тусовке в Нью-Йорке Кевин познакомил его с Робертом де Ниро и Метом Деймоном...

Готовя для "Родины" этот материал, я пытался отыскать следы офицера. Но ни в его родном Фрязино, ни в районном военкомате, ни в местной администрации, ни в совете ветеранов эту фамилию никто даже не вспомнил. А когда, наконец, разыскал его телефон через коллег из "Комсомольской правды", телефон не ответил.
Через месяц телефон откликнулся печальным голосом: "Папа умер на прошлой неделе".

Мы встретились с Дмитрием Станиславовичем Петровым все в той же, теперь совсем уже убитой квартире, где я разговаривал с его отцом 26 лет назад, на той же кухне с видом на исход лета. Сын рассказывал мне о смерти отца. Петрову сделали экстренную операцию на кишечнике, однако четырехчасовой наркоз окончательно расстроил его нервную и духовную систему. Он бредил, сражался с видениями, впадал в транс.

Дмитрий взял отпуск и месяц ухаживал за немощным отцом, кормил с ложечки детским питанием...

Человек, который спас мир, умер в одиночестве. Без исповеди и причастия, без веры и даже без сына, который в тот день ушел на работу. Умер тихо и незаметно для спасенного им мира. Так же его и хоронили. В дальней могилке городского кладбища. Без военных оркестров и прощального салюта.

Его слова, которые я записал много лет назад, звучат сегодня как завещание всем, от кого зависит мир на Земле:
- После той истории в сентябре 1983 года я стал смотреть на свою службу немного иными глазами. С одной стороны, существует боевая программа, с другой - человек. Но ни одна боевая программа не сможет заменить твой мозг, глаза, наконец, просто интуицию. И вместе с тем имеет ли право человек самостоятельно принять решение, от которого, быть может, зависит судьба нашей планеты?

Источник

[Rustron]

Я понимаю, когда на ход истории влияет Наполеон или Ленин и т.д. Но когда ход истории изменил никому неизвестный офицер Петров, - в голове не укладывается.
Где бы мы сейчас все были, если б не он?