[Helena]

Друзья, я решилась открыть и свою комнату "творчества".
Просьба в пианиста не стрЭлять, он играет, как умеет...

Начну, я, пожалуй, со своих рассказов...
Встречайте, мой любимый...

ЯПОНСКИЙ САД

Я пил клюквенный морс и представлял, что это старинное изысканное вино. Вы спросите почему? Да, потому, что мне всего девять лет, я тайком вырвался на террасу полюбоваться летними сумерками и сижу, укутавшись в теплый плед, в плетеном кресле. Мне тепло и уютно. Уже давно погашены последние свечи и, дом потихоньку отходит ко сну вместе со своими жильцами. Я вдыхаю летний ночной воздух и погружаюсь в воспоминания. Так я называю свои мечты...

Узкая тропинка уводит меня в горы, я одинок и свободен, и только ветер поет мне песню о горе Фудзи. Мое кимоно вторит голосу ветра, и я бреду, обретая свой путь, свою веру и свою свободу. Я стар, моя голова седа и, в который раз, я повторяю свое восхождение, как залог своего я. Сколько раз рисовал я эту гору, сколько раз вторил я ветру и каждый раз поражался ее красоте.

Я шел и думал о том, что моя жизнь похожа на каждое из моих восхождений и, когда я поднимусь – цель моего путешествия будет достигнута... я любовался всем, что встречалось мне на пути, всем тем, что я больше никогда не напишу, и всем, что я видел сегодня, как в первый раз. Мне хотелось, что бы Моя Жена видела все это моими глазами и, я верил, что Она видит. Я рисовал только для Нее одной. Только Ей предназначалась эта красота и эти линии: шум молодого бамбука и утренний туман рисовых полей и, каждое из моих восхождений на эту гору. Я отдавал Ей свои шаги и хруст дороги под моими ногами, и дуновение ветра, которое развивало мою седую бороду, и виды Фудзи, которые открывались мне, как Оги.

Юмико покинула меня тридцать лет назад. Она завершила свой путь у подножия этой горы. Растаяла вместе с утренним туманом... Ушла... унося с собой, мое обещание рисовать, рисовать снова... рисовать для Нее. Тогда Она сказала, что возьмет все мои картины с собой и, будет ждать меня на вершине горы...

Я шел к Ней и улыбался... зная, что меня ждут маленький уютный домик, японский сад, картины и моя Юмико... что Она, как и раньше, приготовит мне чай и мы будем долго молчать об одном и том же, следуя древнему ритуалу. Я нес Ей краски, которые уже никогда не лягут на холст или бумагу, которые растворятся вместе со мной в утреннем тумане на вершине Фудзи, но до нее еще было далеко. Я был стар и каждый свой шаг я наполнял воспоминаниями. Я думал о том, как много раз встречал рассвет на этом склоне и никогда не узнавал его, и о том, что природа ликовала, встречая меня в последний раз.

Стало прохладно, воздух был густым и тяжелым. Запах красок, которые я взял Ей в подарок наполнил воздух. Мои ноздри широко раздувались, боясь пропустить хотя бы один оттенок. Я остановился, перед небольшим домиком, таким знакомым и таким родным. Я снял гэта и первые лучи солнца коснулись вершины, до которой я так и не дошел, но отлично видел в одной из складок моего загадочного Оги.

Я прошел через дом в тот долгожданный Японский сад, о котором мечтал всю жизнь, в нем одновременно существовали растения из разных времен года, которые жили, подчиненные моей фантазии и сменяли друг друга, повинуясь моим художествам.

Наконец, я мог не следовать канонам, рисуя послойно все времена года на одном холсте, который напоминал о прошлой жизни.

Я был маленьким мальчиком, сидящим на террасе странного уснувшего дома с бокалом сока на небольшой и массивной стеклянной столешнице, которая покоилась на плетеной основе...

Мальчишка мирно спал, укутавшись в плед, а вокруг него струился лунный свет, который освещал стену комнаты за его спиной и шелковый свиток, на котором красовался Японский сад, в котором Я пил чай со своей Юмико...

А утром этот мальчуган нарисует гору, на которую этой ночью я взошел в последний раз и все, что открылось взгляду Юмико, встретившей меня с первыми лучами восходящего над Фудзи солнца...

Мать бережно поправила Николкино одеяло. Его только под утро уложили в кровать, подивившись, как крепко спит их мальчуган... Она подошла к столу, на котором лежала папка с рисунками сына, и стала бережно листать их, любуясь утренним туманом вместе с которым однажды утром ушла Юмико, многочисленными видами Фудзи и удивительным Японским садом...

10.05.2007, Киев

[Helena]

Ну... что бы не так грустно... пара моих рисунков, довольно древних, но моих.
У меня нет художественного образования (уроки ИЗО в школе не считаются), но я всегда любила рисовать.


Рисунок с натуры...


Жанна д'Арк


Перерисовка... на отдыхе в Болгарии

[Helena]

Красное море

Я открыл свои краски и уловил их еле слышный на свежем воздухе божественный аромат... Они манили меня, а руки просто горели, вдохновляемые шумом этого моря и песнями ветра, которые эхом все тише и тише вторили звукам египетской ночи…
И кто назвал это море Красным... Прекрасные густые краски от густой синевы до глубокой и яркой морской отмели, соперничающей с небесной лазурью... И ничего красного, за исключением водорослей, и рыб-клоунов, которых с верхней террасы разглядеть невозможно.
Я щурю глаза и пытаюсь рисовать. Легкие брызги и теплый восточный ветер наполняет мою душу счастьем. И все, что видит глаз ложиться на бумагу. Я не люблю рисовать в цвете. Нет... Люблю! Но сегодня все буйство красок живет в черно-белых эскизах и мне не хочется повторять все это в цвете, который вот уже неделю не может вместить моя душа: это и кактус, который цветет ночью, а днем «дремлет» плотно сжав свои зеленые лепестки, что бы уберечь свое сердце от палящего зноя... и красные пески вокруг оазиса, где раскинулся, приютивший нас отель... и дым кальяна, который растворился во вчерашней ночи... Я рисую остров Тиран и соседний отель, и пальмы... и самолет, который скоро унесет нас домой...
Официант, затаив дыхание, смотрит на бумагу, и пока на террасе работает старший менеджер, боится спросить «нравится ли мне здесь» и, можно ли ему посмотреть мою книгу. Любопытство берет верх и, улучив момент, он всматривается, насколько похоже на «оригинал» то, что сохранил альбомный лист. Его зовут Ахмед и он тоже рисует, и его интересует моя книга. Ну конечно книга, я взял ее и смотрел, точнее – листал, пытаясь запомнить и изучить ее принципы, изучая руки... Книга так и называется – «Рисование динамических рук для художников»... У меня не получаются именно руки и именно они завораживают и просят завершить на бумаге характер моих героев. Но я увлекся...
Ахмед листает мой альбом, забыв о своей работе и грязных стаканах в умывальнике и о том, что если его увидит менеджер, он лишится места, которое кормит всю его многочисленную семью. Я трогаю его за рукав, глазами указывая на Таф-Таф*, который везет ему неприятности в лице старшего менеджера. Он вовремя возвращается к посуде, не сводя глаз с моего столика.
Мы снова одни на террасе и он погружается в мою книгу еще раз, ему не хочется отдавать ее мне и он хвалит мой рисунок, мечтая заполучить книгу.
– Сколько она стоит?
– Ты рисуешь? – спросил я в ответ. – Покажи!.. Нарисуй мне что-то в альбоме.
Он оглядывается и все же берет в руки карандаш. И он забывает, что презирает меня, прислуживая у стойки, забывает о менеджере и, даже, о заветной книге, он рисует. Рисует робко и немного коряво. Его карандаш начертил силуэт восточного города. Я улыбаюсь.
Я говорю, что был в Old Market** вечером и, что у них другие цифры и, то, что мы называем арабскими цифрами, они пишут иначе. И я прошу написать в альбоме цифры по-арабски.
– Сколько стоит твоя книга?
Я улыбаюсь.
– Что ты будешь с ней делать?
– Сколько стоит твоя книга? – упрямится Ахмед.
– Она не продается.
– ...
– Это тебе. – Я протянул ему книгу. – Я куплю себе другую.
Он только недоверчиво покачал головой.
– Она твоя. Только рисуй, пообещай, что будешь рисовать.
– Я буду учиться, – сказал Ахмед и вернулся за стойку.

Египетская ночь сменилась моросящим дождем моей родны, а где-то на дне чемодана, тихонько шептались на ветру черно-белые пальмы у побережья некрасного Красного моря...


---------------------
* Таф-Таф – открыты небольшой автобус, который развозит туристов по территории египетских отелей.

** Old Market (анг.) – Старый Город в Шарм-Эль-Шейхе (Египет), куда туристы часто ездят на рынок.

г. Киев, 11 мая 2007 г.

[Helena]

Цитата

Сообщение от Кубик

Лен, хорошо пишешь. Верю. Почему от лица мужчины?

Ну... так вдохновение посетило...

[Helena]

Закладка для книг.

[Helena]

Золушка...

[Helena]

Махарадж и Махарани
Танцор Рам Гопал с партнершей

[Helena]

Рябинушка...

В саду горит костер рябины красной,
Но никого не может он согреть... (с)

[Helena]

Ладно, хорош на сегодня...

[Helena]

Ну... раз так радушно встречаете... принимайте, моя первая куколка... домовенок Кузьмич...

Больше, чем сама кукла, мне нравится... его шапка... выполнена их куска мешковины, в которую был завернут когда-то кусок апельсинового ароматического мыла ))) Шапка долго апельсинами пахла ;)