[Алишер]

Где меньше войска, там больше храбрых.

Войскам Суворова приходилось сражаться с разным противником. Это вынуждало его применять разные формы борьбы и боевые порядки. Поэтому он обучал своих офицеров и солдат не отвлеченно, не вообще, а применительно к особенностям действий в различных условиях.

Продолжая петровскую линию, Суворов исключительное внимание уделяет сознательному и активному участию в боевых действиях. «Местный, – пишет он, – в его близости по обстоятельствам лучше видит, нежели отдаленный: он проникает в ежечасные перемены, их течения и направляет свои поступки по правилам воинским».



Подобный подход всегда являлся высшей степенью сознательного исполнения подчиненными замысла своего командира. Суворов требует сознательного участия в боевых действиях не только от начальников, но и от солдат. В одном из своих приказов в 1799 году он требует, чтобы не только «главные начальники были извещены о плане действий. Необходимо и младшим начальникам постоянно иметь в мыслях, чтобы вести войска согласно с ним». Это требование полководца распространяется на унтер-офицеров и рядовых. «Каждый воин должен понимать свой маневр» – один из важнейших суворовских принципов подготовки войск, требующих, чтобы все начальники на войне постоянно обращались к разуму солдата.

Сознательность, инициатива, самостоятельность, обоснованное применение других тактических приемов не только поощряются, а вменяются в непременную обязанность каждого воинского чина. С петровских времен это становится одним из важнейших принципов национальной школы обучения и воспитания войск.

Изучение факторов боевой активности бойцов, развития их инициативы и творчества в достижении победы всегда было и остается одним из ведущих направлений в деятельности военных специалистов, всего офицерского состава. Как показал, например, опыт Великой Отечественной войны, вклад отдельных бойцов в дело победы, может быть, сопоставим по своей эффективности с боевыми достижениями целых подразделений, частей и даже соединений. Трижды Герои Советского Союза И.Н. Кожедуб и А.И. Покрышкин лично уничтожили соответственно 61 и 59 самолетов врага, снайпер Илья Григорьев истребил 328 гитлеровцев; артиллерист Вениамин Пермяков подбил 24 танка (из них 18 – «тигры»); пехотинец Роман Смишук только в одном бою гранатами и бутылками с зажигательной смесью подбил 6 вражеских танков.

Эти и многие другие примеры доказывают, что именно инициативные и творческие действия людей на войне существенно влияют на ход военных событий. Так действия отдельных воинов складываются в победы армий.

Важным и поучительным, в том числе и для нашего времени, является и такое требование Суворова: после каждого «учения» говорить «поучение», т.е. делать разбор действий. Полководец часто говорил с войсками, указывая на ошибки, сделанные ими в одном случае, хвалил за то, как они вели себя в другом, передавая при этом общие принципы военного искусства.

«Наука побеждать», приказы Суворова – это своего рода курс тактики, изложенной выразительным суворовским стилем, яркий и сильный призыв, обращенный к солдату, к сознательному отношению его к своему воинскому долгу. Суворов рассказывает солдату доступным ему языком об основных принципах военного искусства, о видах боевых порядков и маневров, о штурмовых действиях, о порядке организации марша и т.д. Сами по себе указания Суворова представляют исключительную важность, но прежде всего ценность его указаний заключается в том, что Суворов обращается к солдату как к равному, побуждает его размышлять, а не просто исполнять требования. Такая постановка вопроса была смелой не только для времени Суворова, но даже и для значительно более позднего периода. В русской армии не было создано труда, аналогичного в этом отношении «Науке побеждать». Основной суворовский труд и до нашего времени остается непревзойденным в смысле своей психологической глубины.

Суворовская «Наука побеждать» представляет собой подробную программу подготовки войск. Она состоит из двух частей: «Учения перед разводом (вахт-парад)» и «Словесного поучения».



Заметим, что «Учение перед разводом» является первой частью «Науки побеждать», а «Словесное поучение» – второй. Это означает, что Суворов, хотя и обращается к разуму солдата, но на первое место ставит само «действие», т.е. навык. Встречающиеся в обеих частях повторения указывают на неразрывное единство. Этим и объясняется тот феномен, что любой солдат, попавший под влияние Суворова, познавал и практически, и теоретически военное дело лучше, чем в любой армии того времени.

Будучи твердо убежденным, что для победы в бою необходимо развить и укрепить интеллектуальные, нравственные и физические силы солдата, он свою систему обучения строил в строгом соответствии с этой целью, не допуская никаких отступлений и послаблений. Развитие смекалки, твердости характера и особенно упорства, максимально возможное притупление чувства страха, развитие умственных способностей через освоение военного дела – основная суть суворовской системы подготовки войск, простой и великой.
Для суворовского солдата не было неожиданности в бою, так как в мирное время он преодолевал испытания, во многом сходные с испытаниями реального боя.

Основой суворовского учения является признание господства духа над материей.

Воспитанию боевого духа армии А.В. Суворов уделял первостепенное внимание. Будучи глубоко преданным своему делу и убежденным в его правоте, он был не просто военачальником, а душой армии. Полководец умел убедить солдат и офицеров в том, что, идя на смерть, они жертвуют собой во имя высокой идеи, во славу Отечества.

А.В. Суворов с беспримерной настойчивостью воспитывает в солдатах и офицерах порыв к атаке, стремление сойтись с противником и опрокинуть его. В то время это упускалось уставными требованиями, так как противоречило принципам линейной тактики.

Через все приказы, инструкции, указания Суворова настойчиво проводится мысль о значении наступления, удара штыком, палашом, пикой. С особой силой эта линия проявилась во второй части «Науки побеждать», где внимание солдата сосредоточивается на действии холодным оружием.

На завершающем этапе разработки Суворовым военно-педагогической системы этот момент обучения нашел отражение в двухсторонних сквозных атаках. Один из очевидцев оставил нам яркую картину важнейших фрагментов суворовских учений.

«Эта атака была действительно свалка, – пишет он, – которая происходит и в настоящем деле. Ни одна часть в момент свалки не смела ни принять в сторону, ни замедлить движение. Пехота шла на пехоту бегом, ружье на руку и только в момент встречи поднимает штыки. Вместе с тем каждый солдат, не останавливаясь, принимал слегка вправо, от чего происходили небольшие интервалы, в которые люди протискивались и одна сторона проходила насквозь другой. Впрочем, и от самого бега строй размыкался, что также несколько облегчало прохождение».

Содержание воинского искусства Суворов определяет глазомером, быстротой и натиском. В его понимании «глазомер» предполагает, «как в лагере стать, как идти, где атаковать, гнать и бить», т.е. умение принять правильное решение по организации боя. Но это только предпосылка к победе, для достижения которой необходима быстрота выполнения принятого решения.

Требуя быстроты, Суворов, как никто другой, умел беречь солдатские силы. В «Науке побеждать» он советует, как максимально сохранить силы войск при совершении марша. Вместе с этим Суворов умел потребовать от войск напряжения, неизвестного в мировой практике. Делал он это тогда, когда был уверен, что наступил решающий момент операции. Так, в июне 1799 года Суворов совершает поразительный по напряжению марш к реке Треббия. За двое с половиной суток его войска преодолевают более 100 верст, а в следующие полутора суток еще 80 верст.

Быстрота суворовских маршей поражала и его современников, и последователей, но никто из них не смог сравниться с Суворовым по продуманности совершения марша и сбережению сил своих войск.

Третьей составляющей воинского искусства автор «Науки побеждать» называет «натиск». Для того чтобы правильно уяснить роль этой составляющей, следует иметь в виду, что в силу малой действенности огня в ту эпоху боевые порядки носили ярко выраженный ударный характер. Дальность верного ружейного огня в то время составляла 60, а пушечного (картечью) – 240 шагов. Исходя из этого определялся и рубеж атаки. К этому скоротечному акту и готовил Суворов войска. Атака производилась как непрерывное движение с быстрым преодолением двух зон в 10–15 шагов в 80 и 60 саженях от противника, которые поражались картечью тяжелых и полковых пушек. В 60 шагах атакующие бросались в штыковую атаку.

Для того чтобы атака стала неотразимой, она должна приобрести мощный, неудержимый характер. Суворов использовал закон «психологии масс», когда силы каждого бойца многократно увеличиваются и героями становятся не только самые сильные и смелые.

Тонкий знаток психики человека, он знал, что войско, превратившееся в «толпу», также неудержимо бежит и назад, а чтобы этого не произошло, Суворов никогда не держит свои войска в ожидании атаки и начинает ее в максимально короткий промежуток времени, за несколько минут до встречи с противником. Для обеспечения победы Суворов работает над подсознанием своих бойцов. Он знает, что в экстремальной ситуации подсознание имеет большее значение для поступков и действий, чем сознание. Полководец развивает в солдатах привычку, которая заменяет им затуманенное опасностью сознание. А для того, чтобы у солдата не возникала мысль о возможности отступления, он требует исключения из воинского лексикона слова ретирада. При многолетней службе у солдат укоренялись такие привычки, и атаки суворовских войск действительно были неотразимы.

Источник: И. Ю. Лепешинский, В. В. Глебов, В. Б. Листков, В. Ф. Терехов. Основы военной педагогики и психологии. 2011

http://xn--80ahc0abogjs.com/psiholog...ego-nauka.html

[Алишер]

Александр Васильевич Суворов Наука побеждать

ВВЕДЕНИЕ

В русской военной истории имя Александра Васильевича Суворова занимает выдающееся место. На протяжении почти 50 лет непрерывной боевой деятельности А. В. Суворов не знал поражений. Лучшие европейские армии были разгромлены русскими войсками под командованием великого полководца. Военное искусство Суворова по своим масштабам и по своему значению выходит далеко за национальные рамки.

Но вместе с тем Суворов как полководец принадлежит прежде всего русскому народу. Военное творчество Суворова развивало передовые идеи его предшественников – Петра I, Румянцева, а его тактическое мастерство отразило лучшие черты русского народа, народа-воина: патриотизм и преданность Родине, мужество, упорство, выносливость, природный ум и смекалку. Искренний и горячий патриот, Суворов был наиболее последовательным и непримиримым борцом за самостоятельный путь развития русского военного искусства, против чуждого реакционного иноземного влияния.

А. В. Суворов оставил богатое теоретическое наследство в виде многочисленных приказов, инструкций, диспозиций (не говоря уже об обширной переписке). Среди литературного наследства Суворова выдающееся место бесспорно принадлежит «Науке побеждать».

«Наука побеждать» по своему назначению и форме является наставлением по строевому и тактическому обучению войск. Она состоит из двух частей:
1) «Ученье разводное, или пред разводом» и
2) «Словесное поучение солдатам о знании, для них необходимом».

Первая часть представляет собой примерный план и содержание типового тактическо-строевого ученья войск: батальона, полка и выше, и предназначалась, видимо, в качестве руководства для командиров частей. Вторая часть, получившая наиболее широкую известность, представляет своего рода тактическую памятку для солдат, в которой, впрочем, излагаются не только тактические указания, но и все основные правила солдатского поведения, весь служебный и нравственный кодекс русского воина.

В целом «Наука побеждать» в своеобразной и оригинальной форме в предельно сжатом виде раскрывает сущность суворовской тактики и суворовской системы обучения и воспитания войск.

Тактика Суворова логически вытекала из его стратегических взглядов на общие принципы ведения войны. Суворов, больше чем кто-либо из русских военных деятелей прошлого, был сторонником активной наступательной стратегии, ставившей уничтожение армии противника главной задачей войны, а бой – основным средством решения этой задачи.

Соответственно этому тактика Суворова была проникнута духом самого решительного наступления. Стремительное наступление, атака, удар в штыки, преследование – вот те формы боя, которые преимущественно признавал и применял Суворов.

Наступательная тактика, конечно, не является «открытием» Суворова. П. А. Румянцев, например, дал блестящие образцы наступательных действий и указал на преимущества наступления перед обороной. Однако только Суворов мог раскрыть природу современного ему боя, теоретически обосновать преимущества наступательной тактики, разработать ее основные принципы и технику ведения наступательного боя.

В основу своей тактической школы Суворов положил правильное соотношение двух основных факторов боя: человека и оружия. Из них Суворов отдавал решительное предпочтение первому, что было характерно для прогрессивной русской военной мысли.

Правильное решение этого вопроса было найдено Суворовым на основе глубокого понимания особенностей русской армии. Начав свою многолетнюю службу с солдатских чинов, Суворов хорошо изучил русского солдата.

На опыте Семилетней войны, которая была его первой боевой школой, Суворов имел возможность сделать сравнительную оценку сильнейших европейских армий: русской, прусской и австрийской – и близко познакомиться с боевыми качествами русского солдата в суровой обстановке войны. На основе этого Суворов пришел к выводам, которые послужили ему для создания собственной тактической и военно-воспитательной школы.

Суворов уяснил, какое огромное преимущество в руках полководца представляют более высокие моральные и боевые качества русской армии, национальной по составу, комплектуемой на началах рекрутской повинности, в сравнении с западноевропейскими армиями с их преимущественно наемным составом. Низкие моральные качества солдат западноевропейских армий, особенно прусской армии, неизбежно толкали развитие линейной тактики в сторону тех уродливых форм, которые действовали на армию как «смирительная рубашка» (Энгельс).

Солдата наемных армий было трудно заставить драться в условиях, когда он предоставлен самому себе и не чувствует «палки капрала». В этих условиях единственным боевым порядком было построение длинных тонких линий на ровной и открытой местности, а главным способом боя – огневой бой в форме управляемой пальбы залпами как в обороне, так и в наступлении.

Подготовка войск была направлена на то, чтобы добиться безукоризненного равнения при маршировке, быстрейшего заряжания и производства выстрела. Такие взгляды на тактику и обучение войск имели определенное влияние в русской армии в середине XVIII века и находили своих сторонников среди генералитета и офицерства.

Взгляды Суворова были полной противоположностью. Опираясь на национальные чувства русского солдата, воспитывая в нем сознание воинского долга, Суворов стремился выработать в подчиненных солдатах и офицерах такие качества, как инициатива, находчивость, сообразительность, частный почин. Широко известно суворовское изречение: «Каждый воин должен понимать свой маневр».

«Наука побеждать» как раз и направлена на воспитание не муштрованного автомата, а бойца, сознательно выполняющего боевую работу. Суворов растолковывает солдатам, в каком случае и почему нужно применять тот или иной маневр («атака в середину невыгодна… в тыл очень хороша только для небольшого корпуса»), в каких случаях действовать в том или ином боевом порядке – линией, каре, колонной.

Все качества, несовместимые с суворовскими требованиями к солдату и офицеру: бестолковость, безынициативность, боязнь ответственности, равнодушие, казенное отношение к делу и т. п., Суворов объединяет в собирательный тип «немогузнайки». «Проклятую немогузнайку» Суворов считал язвой для армии, «неприятелем больше богадельни».

Более высокие моральные качества русского солдата дали Суворову основания для выработки своей «смелой нападательной тактики». В свою очередь сама эта тактика дает огромное моральное превосходство нападающему перед обороняющимся. «Наука побеждать» вскрывает это моральное преимущество наступления.

Основы суворовской тактики по «Науке побеждать» заключены в трех суворовских принципах: г л а з о м е р, б ы с т р о т а, н а т и с к.

Г л а з о м е р – «как в лагерь стать, как итти, где атаковать, гнать и бить». В прямом толковании это означает оценку обстановки начальником в результате проведенной на местности личной разведки. Тактика Суворова, рассчитанная на самостоятельность и инициативу младших начальников, действия на любой, в том числе пересеченной и закрытой, местности, требовала от них овладения искусством оценки местности и противника. По Суворову – «сам-четверт ефрейтор тот же генерал».

Б ы с т р о т а – самая сильная и самая характерная сторона тактики Суворова. Суворов, как никто, понимал и ценил фактор времени на войне. «Деньги дороги, жизнь человеческая еще дороже, а время дороже всего». Быстрота действий возможна только при условии высокой подвижности войск. Подвижность войск Суворова была изумительна. Она превосходила все общепринятые тогда нормы походных движений. Быстрота маршей достигалась, с одной стороны, натренированностью войск, с другой стороны – соответствующей организацией марша.

Суворовская схема походного движения, данная в «Науке побеждать», обеспечивала скорость движения и сохраняла силы солдата («по сей быстроте и люди не устали»). В том случае, когда было важно быстрее подойти к полю боя (например, в сражении на Треббии), Суворов требовал максимального напряжения сил и уже не считался ни с какими маршевыми потерями, лишь бы своевременно бросить в бой хотя бы часть сил – остальные подойдут.

Быстрота движения была нужна Суворову как средство упреждения противника, как средство тактической внезапности и захвата инициативы в бою. Тактическую внезапность, как имеющую огромный моральный эффект, Суворов считал залогом успеха, восполняющим численный недостаток сил, который почти всегда сопутствовал Суворову.

В «Науке побеждать» Суворов ярко и образно разъясняет значение внезапности: «Неприятель нас не чает, считает нас за сто верст, а коли издалека, то в двух и трехстах и больше. Вдруг мы на него как снег на голову. Закружится у него голова. Атакуй, с чем пришел, чем бог послал! Конница, начинай! Руби, коли, гони, отрезывай, не упускай!»
Быстрота и внезапность только подготавливают условия для н а т и с к а.

Н а т и с к, или стремительный, сокрушающий удар, пехоты и конницы, совершаемый с полным напряжением всех сил и завершающийся преследованием до полного разгрома, решает исход боя. В понятие натиска Суворов вкладывает и моральное содержание – неудержимый порыв вперед, веру в силу своего оружия, чувство коллектива («нога ногу подкрепляет, рука руку усиляет») и тактико-техническое содержание: техника действия «холодным ружьем» в разных видах атаки. В суворовском натиске заключено ядро его «смелой нападательной тактики».

Развивая идею натиска в «Науке побеждать» и других документах, Суворов дает развернутую сравнительную оценку оружия пехоты. Пехота ведет бой двумя видами оружия: огнестрельным и холодным, пулей и штыком. Главным оружием пехоты считался огонь. Все перестроения подчинялись в основном интересам ведения огня в смысле достижения большей плотности или более широкого фронта.

Первым открыл дорогу штыковому удару Петр I, но роль штыка тогда была еще незначительна. В послепетровский период активная роль штыка была отставлена. Современные Суворову уставы ставили на первое место значение огня. Однако петровские традиции, соответствующие национальным особенностям русской армии, не могли быть забыты. В Семилетней войне русские штыки не раз решали участь боя. Суворов не только возродил эти традиции; он первым в Европе (и единственным) придал первенствующее значение удару холодным оружием, сделал его главным военно-воспитательным средством, довел до высокой степени совершенства штыковую атаку.

Он сам глубоко верил и воспитывал в подчиненных веру в силу русского штыка, в превосходство русского солдата над любым противником в штыковой схватке. «У неприятеля те же руки, да русского штыка не знает».

Сравнивая два вида оружия пехотного солдата, Суворов подчеркивал все преимущества штыка.

«Стреляй редко, да метко, штыком коли крепко.
Пуля обмишулится, а штык не обмишулится. Пуля – дура, а штык – молодец».

Такой взгляд покоился на реальной оценке тактико-технических свойств оружия пехоты. Современное Суворову ружье, почти не менявшееся со времени Петра, давало действительный огонь не далее 60 шагов. На большую дистанцию стрелять можно было только по сомкнутым массам. Это же расстояние пехота может пробежать за 20 секунд. За это время лучший стрелок не сделает более одного выстрела, так как заряжание ружья с дула было делом нелегким и во всяком случае небыстрым.

В приказе 1794 г. Суворов ясно выразил эту истину: «При всяком случае сражаться холодным ружьем. Действительный выстрел ружья от 60 до 80 шагов; ежели линия или часть ее в подвиге (т. е. в движении) на сей дистанции, то стрельба напрасна, а ударить быстро вперед штыками». Отсюда вытекает, что преимущество в ближнем бою будет иметь та сторона, у которой больше решимости сойтись в рукопашный бой и больше уменья владеть штыком. Этими качествами вполне владел русский солдат.

Предпочтение штыка пуле у Суворова вовсе не означало пренебрежения огнем вообще. Наоборот, «Наука побеждать» свидетельствует, насколько серьезно относился Суворов к стрелковой подготовке и к стрельбе в бою. Суворов признавал только прицельный огонь, и не только для специально выделенных стрелков, но для всей пехоты.

«Мы стреляем цельно. У нас пропадает тридцатая пуля».

Даже при ведении батального огня (частого, непрерывного) требуется соблюдать «исправный приклад» и выбирать цели: «всякий своего противника должен целить, чтобы его убить». Бесцельную трату патронов Суворов категорически запрещал и требовал строжайшей экономии: «Береги пулю на три дня, а иногда и на целую кампанию, когда негде взять».

Короче говоря, Суворов отводил должное место роли огня и признавал его как средство подготовки штыкового удара («пехотные огни открывают победу») и как средство ближнего боя в дополнение к штыку: «Береги пулю в дуле! Трое наскочат – первого заколи, второго застрели, третьему штыком карачун!»

Отличительной чертой тактических приемов Суворова – видов маневра, построения боевых порядков, размещения в них родов войск и т. д. – является их конкретность, отсутствие всякого шаблона, учет всех элементов обстановки, в первую очередь противника. «Наука побеждать», впитавшая в себя многолетний боевой опыт борьбы с различными противниками, учит этой конкретности и гибкости («линией против регулярных…» и т. д.).

В этом отношении тактика Суворова резко отличается от шаблонной линейной тактики пруссаков и австрийцев.

Простота и конкретность характеризуют и выбор маневра Суворовым. Основное, чем учит руководствоваться «Наука побеждать», – выбор слабого пункта у противника («в крыло, которое слабее»). Однако это не шаблон. Может случиться, что придется атаковать и «крепкое» крыло и центр.

Правильная тактика и высокие моральные качества войск еще не обеспечивают успеха. Нужна соответствующая выучка войск. Суворов придавал очень большое значение обучению войск. Еще в 1770 г. он писал: «Хотя храбрость, бодрость и мужество всюду и при всех случаях потребны, токмо тщетны они, ежели не будут истекать от искусства, которое вырастает от испытаниев при внушениях и затверждениях каждому должности его».

Суворов создал свою систему обучения и воспитания войск. Общие принципы и методика обучения и воспитания войск находятся в полном соответствии с тактическими взглядами Суворова и составляют единое стройное целое. «Наука побеждать» дает полное представление о суворовских принципах и методах обучения и воспитания войск.

В содержании «Ученья разводного, или пред разводом» представлены все элементы строевой и тактической подготовки: повороты, ружейные приемы, перестроения, развертывание из походного в боевой порядок и обратно, стрельба и, наконец, двусторонний маневр – атака. Все элементы обучения связаны в том гармоническом сочетании, которое дает законченную полноту боевой подготовки войск при соблюдении основного принципа: учить тому, что требуется на войне.

Центральным пунктом ученья является двусторонняя сквозная атака. Этот прием, никем до того не применявшийся, имел не столько техническое, сколько воспитательное, моральное значение. Сквозная атака вводила солдата в обстановку, максимально приближенную к боевой, и воспитывала в нем порыв вперед, стремление достать врага в рукопашной схватке.

Суворов тщательно изгоняет из программы обучения все, что способно в какой-либо степени понизить моральный дух солдата, вызвать в нем чувство робости или инстинкт самосохранения. В двустороннем ученье сторона, на которую ведется атака (фактически обороняющаяся) и которую Суворов называет «на месте стоящей», встречает атаку огнем, а при подходе атакующего на 30 шагов сама переходит в штыки.

Об отступлении же (о ретираде) Суворов запрещает даже и помышлять, прямо противопоставляя здесь свои требования положениям устава.

Наоборот, все, что способствует поднятию духа солдат, умело используется Суворовым. Суворов воспитывал в солдатах уверенность в своей силе, непобедимости, превосходстве над любым противником («Богатыри! Неприятель от вас дрожит!»).

Суворовский солдат должен был быть убежден, что для него нет неодолимых препятствий. «Ров не глубок, вал не высок!» Ни лес, ни болото не могут задержать наступления, даже через реку – тяжело, но не невозможно. Кавалерия должна всюду пройти, где проходит пехота, кроме разве болота, а казаки – те «везде пролезут».

В словах Суворова, обращенных к солдатам, не было ни хвастовства, ни демагогии; была уверенность в своих чудо-богатырях, и эта уверенность передавалась солдату. Напоминания о славных традициях, о недавних боевых делах – Измаил, Прага – давали призывам Суворова реальную историческую почву.

Сила воздействия личности Суворова на солдатскую массу была необычайно велика. Солдаты безгранично верили в своего полководца и ловили каждое его слово. А Суворов умел говорить с солдатами. Он знал цену меткому острому словцу, сказанному вовремя и к месту.

Суворов мог потребовать от солдата огромного физического и морального напряжения, но солдат не должен сосредоточивать свою мысль на трудности или опасности того, что он делает. По суворовской терминологии в «Науке побеждать», тяжелый солдатский ранец – не «ранец», а «ветер»; взвод не «поднимается с привала», а «вспрыгивает, надевает ветры, бежит вперед»; колонны «летят» через стены на крепостной вал, солдаты «скачут» через вал.

Язык «Науки побеждать» – образный, меткий, настоящий русский народный язык – вполне соответствует задаче и духу этого замечательного произведения А. В. Суворова.

«Наука побеждать» является глубоко патриотическим произведением. Она полна веры в творческие силы простых русских людей, в их способность преодолевать любые трудности, в их преданность Родине.
Суворов не был оценен официальной военной наукой как в России, так и в Западной Европе.

Тактическая школа Суворова, как и его военно-педагогическая система, находилась в противоречии с существовавшими социально-экономическими отношениями самодержавно-крепостнического строя и поэтому не имела предпосылок сделаться господствующей, официально принятой школой русской армии в XIX веке. Но суворовский период не был и бесплодным взлетом русской тактической мысли.

Ученики и сподвижники Суворова – Кутузов, Багратион, Милорадович, Платов, Раевский, Кульнев и др. – продолжали его школу и сохранили суворовские принципы для последующих поколений русской армии.

Все лучшее, что дала в области тактики русская армия в течение последующего столетия, в той или иной степени питалось заветами суворовской «Науки побеждать».

Исторические заслуги Суворова в утверждении ведущей роли русского военного искусства конца XVIII века по-настоящему оценены только в советское время. Знаменательно, что в 1918 г. в красноармейскую книжку, утвержденную В. И. Лениным, были включены в качестве памятки основные положения суворовской «Науки побеждать».

Образ великого Суворова вдохновлял советских воинов в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в дни Великой Отечественной войны.

Живое творческое искусство Суворова с огромным интересом изучается советскими офицерами. Его «Наука побеждать» продолжает привлекать внимание широких кругов советской общественности.

Ценность «Науки побеждать» для современного советского читателя не только историческая. Конечно, наша современность не схожа с эпохой Суворова. Сложность современного боя, совершенно иная техника, участие в бою большого числа машин всех видов совершенно по-иному ставят вопросы тактики, организации и управления боем.

Претерпел изменения и моральный фактор боя. Воина Советской Армии нельзя равнять с солдатом самодержавно-крепостнической России. Воспитательная система Советской Армии базируется на совершенно других идеологических основах. Тем не менее «Наука побеждать» имеет и сейчас большое воспитательное значение. Суворовские «глазомер, быстрота и натиск» найдут свое применение и в пехоте, вооруженной не мушкетом, а автоматическим оружием, и в танковых войсках, и даже в тактике воздушного боя.

Еще более ценно методологическое значение «Науки побеждать». Она вскрывает зависимость тактических форм от боевых свойств оружия и устанавливает связь между требованиями тактики и методикой боевой подготовки. Характерные черты суворовской системы военного обучения и воспитания – простота, ясность, целеустремленность и в то же время научная обоснованность – не потеряли своей ценности и для нашего советского офицера.

http://www.e-reading.club/chapter.ph...ezhdat%27.html

[Алишер]

УЧЕНЬЕ РАЗВОДНОЕ, ИЛИ ПРЕД РАЗВОДОМ
РАЗВОД – ОТ ОНОГО ГЛАВНОЕ ВЛИЯНИЕ В ОБУЧЕНИЕ

Ученье на месте

Исправься! Бей сбор! Ученье будет! – Приемы и повороты по команде, по флигельману, по барабану.

Стрельба

Пальба будет! Заряжай ружье! – Плутонгами, полудивизионами, дивизионами. – При заряжании приклада на землю отнюдь не ставить. Отскакивает шомпол? – Пуля некрепко прибита.

Наблюдать косой ряд; приклад крепко упереть в сгиб правого плеча, ствол бросать на левую ладонь. Пуля бьет в полчеловека.

Примерно можно и с порохом. Ружья чистить между часов. Выстрелять между одного и двух патронов.

Наступными плутонгами начинай! – Отбою нет. Сигнал барабана – «поход», – выстрелян от одного до двух патронов.

Примерная атака линиею неприятельских линий

Атакуй первую неприятельскую линию! В штыки! Ура! Взводные командиры: коли, коли! Рядовые: Ура! – громогласно. Краткий отбой.

Такая же атака на конницу

Неприятельская кавалерия скачет на выручку к своей пехоте. – Атакуй! – Здесь держать штык в брюхо человеку; случится, что попадет штык в морду, в шею, особливо в грудь лошади. – Краткий отбой.
Атакуй вторую неприятельскую линию, или резервы неприятельские атакуй! Отбой. Сим кончится.
Третья сквозная атака. Линия равняется вмиг. Вперед! Не смеет никто пятиться, ни четверти шага назад. Ступай! Повзводно, полудивизионами или дивизионами! – На походе плутонги вздваивают в полудивизионы, или сии ломают на плутонге. Солдатский шаг аршин, в захождении полтора аршина. Начинает барабан, бьет свои три колена; его сменяет музыка, играет полный поход; паки барабан. И так сменяются между собой. Бить и играть скорее, от того скорее шаг. Интервалы или промежутки между взводов весьма соблюдать, дабы пришед на прежнее место, при команде стой! все взводы вдруг стояли и заходили в линию8.
Вторая или первая половина линии, по рядам налево или направо, ступай, ступай на атаку! – Ступай! У сего барабан-«фельдмарш».
Заходить против части, на место стоящей из картечна выстрела вон. Ступай! – «Поход» в барабаны.
На 80 саженях от противничья фронта бежать вперед от 10 до 15 шагов через картечную черту полевой большой артиллерии; на 60 саженях то же через картечную черту полковой артиллерии, и на 60 шагах – верной черты пуль.
Ступай, ступай! В штыки! Ура! – Противная линия встречает пальбой на сей последней дистанции, а на 30 шагах ударит сама в штыки. С обеих сторон сквозная атака.
Равно сему другая линия: атака! Обе части на прежних местах, тако же отдельная часть. Заходить колонною для деплояды фронтов, ежели есть место.

Атака колонной

Обе части делают колонны по числу людей в разводе, в одну или две колонны.
Атака будет колонной! Ступай! – Барабан бьет поход на 60 шагах одни от других.
Ступай! Ступай!! Атакуй в штыки! Ура! – Мушкет в правой руке на перевесе; колонны между собою насквозь быстро, примерно колют. Колонны, строй каре! Стрелки, стреляй в ранжире! Плутонгами, начинай! – Здесь каре на месте. Стрелки бьют наездников и набегающих неприятелей, а особливо чиновников; плутонги палят в их толпы. Пальба должна быть кратка, ибо тут дело больше картечь. Потом бросаются колоть.
Ступай, ступай! Атакуй! В штыки! Ура! – Что воображается сквозною карейною атакою.
Стрелки, вперед! Докалывай! Достреливай! Бери в полон! На оставших басурман между кареев! Барабан – краткий сбор!
Стрелки, в свои места! Кареи – строй колонны! – Исполнение то же, как выше о колоннах!

Атака кареями

Колонны, строй кареи! Кареи, ступай! Ступай! Ступай! Атакуй! В штыки! – Ура! Здесь без пальбы, атака же прежняя.
Кареи, строй линейный фронт! А заходящей части, по рассмотрению, вместо линии в колонну, или по четыре. Команда оной: по рядам или по четыре, направо или налево, ступай на прежнее место! Стой! Фронт! Барабан-фельдмарш.
П р и м е ч а н и е. Сии основательные маневры, хождения и эволюции равны в батальонных, полковых и корпусных экзерцициях!
Начальник может требовать:
Батального огня?
Исправный приклад правит пальбою.
Здесь оный расстраивается по неминуемой торопливости; но во взводной пальбе оный виден. Одиначка пальбы на баталии выйдет сама собою. Для сбережения пули тут на каждом выстреле всякий своего противника должен целить, чтобы его убить.
Залпа? – в разводе, коли с пальбою, для очищения ружей. В ином строю – только для исправности приклада. Против неприятеля не годится: он может сколоть и порубить, пока опять заряжают.
Наступных плутонгов? – Оные только для движения, но против неприятеля сия ломаная линия не годится; ибо он ее, особливо кавалериею и малою изрубить может.
Отступных плутонгов? – Лучше об оных и не помышлять! Влияние их солдату весьма опасно, а потому и ни о каких ретирадах в пехоте и кавалерии не мыслить!..

http://www.e-reading.club/chapter.ph...ezhdat%27.html

[Алишер]

СЛОВЕСНОЕ ПОУЧЕНИЕ СОЛДАТАМ О ЗНАНИИ, ДЛЯ НИХ НЕОБХОДИМОМ

После сего разводного учения, когда оное будет учинено по приходе развода в главную квартиру, куда оный приходит до рассвета, а на рассвете выходит уже на площадь, – штаб-офицер того полку, чей развод, командует: под курок и начинает в присутствии всего генералитета, штаб и обер-офицеров говорить к солдатам их наречном наизусть следующее:

Каблуки сомкнуты, подколенки стянуты! Солдат стоит стрелкой. Четвертого вижу, пятого не вижу.
Военный шаг – аршин, в захождении– полтора аршина. Береги интервалы! Солдат во фронте на шагу строится по локтю; шеренга от шеренги три шага; в марше – два. Барабаны, не мешай!

Атака

Береги пулю на три дня, а иногда и на целую кампанию, когда негде взять. Стреляй редко, да метко, штыком коли крепко. Пуля обмишулится, а штык не обмишулится. Пуля – дура, а штык – молодец! Коли один раз! Бросай басурмана со штыка! – мертв на штыке, царапает саблей шею. Сабля на шею – отскокни шаг, ударь опять! Коли другого, коли третьего! Богатырь заколет полдюжины, а я видал и больше.
Береги пулю в дуле! Трое наскочат – первого заколи, второго застрели, третьему штыком карачун!
В атаке не задерживай! Для пальбы стреляй сильно в мишень. На человека пуль двадцать, купи свинца из экономии, немного стоит. Мы стреляем цельно. У нас пропадает тридцатая пуля, а в полевой и полковой артиллерии, разве меньше десятого заряду.
Фитиль на картечь! – Бросься на картечь! – Летит сверх головы. Пушки твои, люди твои! Вали на месте! Гони, коли! Остальным давай пощаду. Грех напрасно убивать, они такие же люди.
Умирай за Дом богородицы, за матушку, за пресветлейший дом! – Церковь бога молит. Кто остался жив, тому честь и слава!

Квартирование

Обывателя не обижай: он нас поит и кормит. Солдат не разбойник.
Святая добычь! Возьми лагерь! – все ваше. Возьми крепость! – все ваше. В Измаиле, кроме иного, делили золото и серебро пригоршнями. Так и во многих местах. Без приказа отнюдь не ходи на добычь!

Побоища и нападения валовые

В баталии полевой три атаки: в крыло, которое слабее. Крепкое крыло закрыто лесом – это не мудрено! Солдат проберется и болотом. Тяжело через реку – без мосту не перебежишь. Шанцы всякие перескочишь. Атака в середину невыгодна, разве конница хорошо рубить будет, а иначе самих сожмут. Атака в тыл очень хороша, только для небольшого корпуса, а армиею заходить тяжело.
Баталия в поле: линиею против регулярных; кареями против басурманов. Колонн нет. А может случиться и против турков, что пятисотному карею надлежать будет прорвать пяти и семитысячную толпу с помощью фланговых кареев. На тот случай бросится он в колонну. Но в том до сего нужды не бывало. Есть безбожные, ветренные, сумасбродные французишки. Они воюют на немцев и иных колоннами. Если бы нам случилось против них, то надобно нам их бить колоннами же.
Баталия на окопы на основании полевой. Ров не глубок, вал не высок. Бросься в ров, скачи через вал, ударь в штыки, коли, гони, бери в полон! Помни – отрезывать! Тут подручнее коннице. В Праге отрезала пехота, да тут были тройные и большие окопы и целая крепость, для того атаковали колоннами.

Штурм, или валовый приступ

Ломи черев засек, бросай плетни валовый приступ через волчьи ямы! Быстро беги!
Прыгай через палисады, бросай фашины, спускайся в ров, ставь лестницы! Стрелки, очищай колонны, стреляй по головам! Колонны, лети через стены на вал, скалывай! На валу вытягивай линию! Караул к пороховым погребам! Отворяй ворота коннице! Неприятель бежит в город – его пушки обороти по нем Стреляй сильно в улицы, бомбардируй живо! Недосуг за этим ходить. Приказ – спускайся в город, режь неприятеля на улицах! Конница, руби! В домы не ходи, бей на площадях! Штурмуй, где неприятель засел! Занимай площадь, ставь гауптвахт. Расставляй вмиг пикеты к воротам, погребам, магазинам! Неприятель сдался – пощада! Стена занята – на добычь!

Искусство военнов

Три воинские искусства. П е р в о е – глазомер: как в лагерь стать, как итти, где атаковать, гнать и бить.

Поход на неприятеля

В т о р о е – быстрота. Поход полевой артиллерии от полу– до версты впереди, чтобы спускам и подъемам не мешала. Колонна сближится, – оная опять выиграет свое место. Под гору сошед, на равнине – на рысях.
Поход по рндам или по четыре для тесной дороги, улицы, для узкого мосту, для водяных и болотных мест, по тропинкам; и только, когда атаковать неприятеля – взводами, чтоб хвост сократить.
Не останавливайся, гуляй, играй, пой песни, бей барабан, музыка, греми!
Десяток отломал – первый взвод, снимай ветры, ложись! За ним второй взвод, и так взвод за взводом. Первые задних не жди. Линия в колонне на походе растянется: коли по четыре, то в полтора, а по рядам – вдвое. Стояла на шагу – идет на двух; стояла на одной версте, растянется на две; стояла на двух – растянется на четыре. То досталось бы первым взводам ждать последних полчаса по-пустому.
На первом десятке отдых час. Первый взвод вспрыгнул, надел ветры, бежит вперед десять-пятнадцать шагов; а на походе, прошед узкое место, на гору или под гору – от пятнадцати и до пятидесяти шагов. И так взвод за взводом, чтобы задние между тем отдыхали.
Второй десяток – отбой! Отдых – час и больше. Коли третий переход мал, то оба пополам, и тут отдых три четверти часа, или полчаса, или и четверть часа, чтобы ребятам поспеть скорее к кашам. Это – для пехоты.
Конница своим походом вперед. С коней долой! Отдыхает мало и свыше десятка, чтобы дать коням в лагере выстояться.
Кашеварные повозки впереди с палаточными ящиками. Братцы пришли – к каше поспели. Артельный староста – «к кашам!». На завтраке отдых четыре часа. То же самое к ночлегу отдых шесть часов и до осьми, какова дорога. А сближаясь к неприятелю, котлы с припасом сноровлены к палаточным ящикам, дрова запасены на оных.
По сей быстроте и люди не устали. Неприятель нас не чает, считает нас за сто верст, а коли издалека, то в двух и трехстах и больше. Вдруг мы на него как снег на голову. Закружится у него голова. Атакуй, с чем пришел, чем бог послал! Конница, начинай! Руби, коли, гони, отрезывай, не упускай! Ура! Чудеса творят братцы!

Нападение

Третье – н а т и с к. Нога ногу подкрепляет, рука руку усиляет. В пальбе много людей гибнет. У неприятеля те же руки, да русского штыка не знает.
Вытяни линию, тотчас атакуй холодным ружьем! Недосуг вытягивать линии – подвиг из закрытого из тесного места – коли, пехота, в штыки! Конница тут и есть. – Ущелья на версту нет, картечи через голову, пушки твои.
Обыкновенно конница врубается прежде, пехота за ней бежит. Только везде строй! Конница должна действовать всюду, как пехота, исключая зыби. Там кони на поводах. Казаки везде пролезут. В окончательной победе, конница, гони, руби! Конница займется, пехота не отстанет.
В двух шеренгах сила, в трех полторы силы: передняя рвет, вторая валит, третья довершает.

Больницы

Бойся богадельни! Немецкие лекарствица издалека тухлые, всплошь бессильные и вредные. Русский солдат к ним не привык.
У вас есть в артелях корешки, травушки, муравушки. Солдат дорог. Береги здоровье! Чисти желудок, коли засорился. Голод – лучшее лекарство. Кто не бережет людей – офицеру арест, унтер-офицеру и ефрейтору палочки, да и самому палочки, кто себя не бережет. Жидок желудок – есть хочется – на закате солнышка немного пустой кашки с хлебцем, а крепкому желудку буквица в теплой воде или корень коневого щавелю. Помните, господа, полевой лечебник штаб-лекаря Белопольского! В горячке ничего не ешь хоть до двенадцати дней, а пей солдатский квас: то и лекарство. А в лихорадке не пей, не ешь: штраф! – за что себя не берег.
Богадельни первый день мягкая постель, второй день французская похлебка, третий день ее братец домовище к себе и тащит. Один умирает, а десять товарищей хлебают его смертельный дых. В лагере больные, слабые, хворые в шалашах, не в деревнях – воздух чище, хоть без лазарета и вовсе быть нельзя. Тут не надобно жалеть денег на лекарства, коли есть – купить; и сверх того и на прочие выгоды без прихотей.
Все это неважно! Мы умеем себя беречь. Где умирает о то ста один человек, а у нас и от пятисот в месяц меньше умирает. Здоровому – питье, еда, больному же – воздух, питье, еда.
Богатыри! Неприятель от вас дрожит. Да есть неприятель больше и богадельни: проклятая немогузнайка, намека, загадка, лживка, лукавка, краснословка, краткомолвка, двулична, вежливка, бестолковка, кличка, чтоб бестолково выговаривать: край, прикак, афок, вайрках, рок, ад а проч. и проч. Стыдно сказать! От – немогузнайки много, много беды!
Солдату надлежит быть здорову, храбру, тверду, решиму, справедливу, благочестиву. Молись богу! От него победа. Чудо-богатыри! Бог нас водит – он нам генерал!
За немогузнайку офицеру арест, а штаб-офицеру от старшего штаб-офицера арест квартирный.
Ученье свет, неученье тьма! Дело мастера боится. И крестьянин – не умеет сохой владеть – хлеб не родится. За ученого трех неученых дают. Нам мало трех! Давай нам шесть! Давай нам десять на одного! Всех побьем, повалим, в полон возьмем! Последнюю кампанию неприятель потерял счетных семьдесят пять тысяч, только что не сто; а мы и одной полной тысячи не потеряли. Вот, братцы, воинское обучение! Господа офицеры – какой восторг!

П р и м е ч а н и е. По окончании сего разговора фельдмаршал сам командует: к паролю! С обеих крыл часовые вперед! Ступай! На караул!
По отдаче генералитету или иным пароля, лозунга и сигнала следует похвала или в чем хула разводу.

Потом громогласно:
Субординация,
Экзерциция,
Послушание,
Обучение,
Дисциплина,
Ордер воинский,
Чистота,
Здоровье,
Опрятность,
Бодрость,
Смелость,
Храбрость,
Победа!
Слава, слава, слава!

http://www.e-reading.club/chapter.ph...ezhdat%27.html

[Алишер]

В богатой военными событиями истории Государства Российского Александр Васильевич Суворов занимает совершенно особое место. Его имя венчает Олимп русских полководцев всех времен, а достигнутая им слава сравнима лишь со славою таких военных гениев мира, как Ганнибал, Юлий Цезарь, Евгений Савойский или Наполеон, наряду с Суворовым преодолевших неприступные Альпы.

О земной славе полководец говорил: «Титлы мне не для меня, но для публики потребны», — а об «истинной» славе: «Истинной славы не следует домогаться: она — следствие той жертвы, которую приносишь ради общественного блага». А также: "Судьба и воля, последняя в мерах человека, первая в благословении Божием! Твари нашего рода, отнимающие время, пороки, мною не обладали...".

Будучи, по собственному признанию, «только военный человек и иных дарований чужд», Суворов шел на войну, повинуясь требованиям законной верховной власти в минуту опасности для государства или же при необходимости оказания помощи дружественным народам. Можно сказать, что великий полководец в точности следовал апостольской заповеди: «Всякая душа да будет покорна высшим властям» (Рим. 13, 1). Причем, свое нелегкое ратное дело во благо земного Отечества Суворов всегда исполнял хорошо, «не только из страха..., но и по совести» (Рим. 13, 5), одновременно заботясь среди ужасов войны и о безопасности мирных жителей. Так, о своем участии в войне против Барской конфедерации в Польше полководец говорил: "Служа Августейшей моей Государыне, я стремился только к благу Отечества моего, не причиняя особенного вреда народу, среди коего я находился".

Такое поведение объясняется тем, что великий Суворов был глубоко верующим православным христианином. Он обладал даром горячей молитвы к Богу, многократно творил дела милосердия, строил храмы на свои средства. Известен канон Спасителю, составленный Суворовым в феврале — марте 1800 года под влиянием Великого покаянного канона святителя Андрея Критского.

Неудивительно, что суворовские принципы ведения войны тесно сопряжены с христианским человеколюбием. Стремление к совершенной победе над неприятелем полководец связывал, прежде всего, с необходимостью довести до полного завершения уже начавшуюся войну, действенно умиротворить упорно сражающегося противника и тем самым избежать дополнительных жертв. Говоря словами Суворова: "Всякое продолжение войны, особливо победы, просвещают побежденных".

При этом полководец настаивал, что "победителю прилично великодушие". Ради достижения мира победитель должен не только сокрушить военную мощь неприятеля, но и «в поражениях сдающимся в полон давать пощаду», не меньше оружия «поражать противника человеколюбием», и во имя скорейшего умиротворения предать забвению все те удары, которые враг ранее наносил. Суворов говорил об этом так: "Вот моя тактика: отвага, мужество, проницательность, предусмотрительность, порядок, умеренность, устав, глазомер, быстрота, натиск, гуманность, умиротворение, забвение..."

Суворов считал что, в мирное время нельзя терпеть никакого насилия, но на войне ради восстановления мира нужно действовать быстро и решительно. Так, когда в присутствии Суворова кто-то отогнал от себя муху, полководец сказал, что нельзя убивать «бедных малюток» (т. е. насекомых): они ищут пищи. И тут же добавил: «Есть и миролюбивые фельдмаршалы, но те опять никуда не годятся».

В конце своей жизни российский генералиссимус говорил следующее: "Я проливал кровь ручьями. Содрогаюсь. Но люблю моего ближнего; во всю жизнь мою никого не сделал несчастным; ни одного приговора на смертную казнь не подписывал; ни одно насекомое не погибло от руки моей. Был мал, был велик; при приливе и отливе счастья уповал на Бога и был непоколебим..."

Христианская традиция знает понятие «справедливой войны», о которой писал блаженный Августин. А причисление летом 2001 года к лику местночтимых святых Саранской епархии знаменитого флотоводца Феодора Ушакова, совершавшего свое служение в тех же исторических условиях, что и великий Суворов, не только подтверждает, что путь святости доступен военному человеку, но и делает возможной постановку вопроса и о церковном прославлении самого Александра Суворова. Как известно, христианское почитание святых угодников Божиих начиналось еще до их официальной канонизации. Собственно, факт подобного почитания может служить одним из оснований для причисления к лику святых. Уверенность же в том, что Суворов от рождения был отделен и освящен Богом для особого служения (что имеет также и естественное объяснение, т. к. в старину дворяне в силу самого происхождения предназначались к службе), высказывалась в народе еще при жизни военного вождя России.

Люди верили, что Бог даровал Суворову чудную мудрость, что Суворов знал будущее и прошедшее, все намерения и планы врагов; а на что не хватало мудрости человеческой, то подсказывал ему ангел. Бог дал особенное здоровье «старому дедушке», чтобы он мог бодрствовать за всех, думать о «родимых детушках». Знал он хорошо «Божью планиду»; по ней всегда и поступал. Видели часто дедушку, по ночам разговаривавшего с кем-то в темноте, когда у него никого не было в палатке. Часто куда-то пропадал дедушка бесследно, хотя за ним следили сотни глаз. Иногда как будто тень скользила из его палатки, и тогда выходил по утрам дедушка, задумавшись, с навернувшеюся слезой на орлиных очах, — это невидимая сила говорила ему о предстоящей борьбе и предназначала несчастных жертв кровопролитного боя.

Простые солдаты были убеждены, что Суворов умеет разрушать волшебство и козни диавола именем Божиим, крестом да молитвою; знает, где неприятелем засада поставлена, и в ночной темноте указывает на нее. Чует в безводных местах источники, пушками разгоняет громовые тучи, а в бою над ним орел носится и на плечо к нему присаживается.

Солдаты верили в своего полководца, как в чудо-богатыря и даже «колдуна», наивно полагая, согласно народным поверьям, что Суворов-колдун в зеркале не отражается.

Рассказывали, что перед рождением Суворова видны были на небесах некие «красные хвосты», которые, по объяснению одного новгородского юродивого, означали рождение человека знаменитого и "нехристям страшного". Шла также молва, что счастье, т.е. особое покровительство Божие во всех делах и начинаниях, было даровано будущему герою чрез святого ангела, посетившего суворовский отчий дом под видом странника, которому благочестивые родители новорожденного оказали гостеприимство.

https://cont.ws/@edgar9092/118417

[ЛисАлиса]

Удивительная подборка, шикарный материал!