[ezup]

Кремль к президентским выборам 2018 года готовит масштабную реформу силовых и правоохранительных ведомств. Речь идет о фактическом возвращении ФСБ функций Комитета госбезопасности (КГБ) СССР. Об этом в понедельник, 19 сентября, сообщила газета «Коммерсант».

По версии издания, новая структура получит статус Министерства госбезопасности (МГБ). При этом в его состав войдут Служба внешней разведки и большинство подразделений Федеральной службы охраны. Сегодняшняя ФСО сохранится в виде Службы безопасности президента РФ — ей, помимо охраны, будут подконтрольны спецсвязь и транспортное обслуживание высших должностных лиц.

МГБ якобы получит следующие новые функции:

— сотрудники нового министерства будут не просто сопровождать и обеспечивать расследования уголовных дел, возбужденных по их материалам Следственным комитетом России (СКР) и МВД, но и осуществлять процессуальный надзор за ними;

— МГБ будет заниматься обеспечением собственной безопасности во всех правоохранительных и силовых структурах;

— следственное управление МГБ получит статус главка, и сможет принимать в свое производство наиболее резонансные, имеющие государственное значение уголовные дела, подследственность которых сегодня закреплена за СКР и МВД.

Предполагается, что в ходе реформы изменения коснутся СКР и Минобороны.

Так, Следственный комитет снова может стать структурой при прокуратуре России, из которой он был выделен в 2011 году. Это, в частности, означает понижение статуса его главных управлений. Например, Главное военное следственное управление станет в этом случае обычным управлением.

В свою очередь, Минобороны может быть усилено за счет включения в его состав войск гражданской обороны, а также спасательных, пожарных и других служб МЧС. В МВД из расформированного министерства отойдет Госпожнадзор, который ранее находился в его структуре.

По сведениям газеты, подготовка к новой реформе началась вскоре после того, как указами президента Владимира Путина были ликвидированы Федеральная миграционная службы (ФМС) и Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН), функции которых получило МВД, а на основе внутренних войск и ряда подразделений органов внутренних дел создана Росгвардия.

При этом цель реформы — искоренить коррупцию в силовых и правоохранительных структурах (о том, как силовики кормятся на стороне, «Свободная пресса» уже рассказывала), и наладить более эффективное управление силовиками.

Влетит это в копеечку. По самым скромным подсчетам, только на выплаты компенсаций сотрудникам реформируемых ведомств, которые не захотят служить в новых структурах, потребуются десятки миллиардов рублей.

На публикацию уже последовала реакция Кремля. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков не подтвердил сообщения о якобы имеющихся планах создать Министерство госбезопасности. Впрочем, опровергать их Песков тоже не стал.

Может ли власть пойти на реформу силовых и правоохранительных структур, поможет ли эта реформа России?

— Я сам работал в спецслужбах, и на моих глазах, во времена последнего председателя КГБ СССР Вадима Бакатина происходило дробление госбезопасности, — говорит бывший генеральный прокурор России Юрий Скуратов. — Надо сказать, это дробление не принесло позитивных результатов, и было, прежде всего, попыткой решить политические вопросы.

Еще в августе 1991-го из состава КГБ СССР были выведены отдел правительственной связи, 8-е главное управление (правительственная связь и криптография) и 16-е управление (радиоэлектронная разведка и криптография). Месяцем позже Министерству обороны СССР были возвращены отдельные подразделения войск, ранее переданные КГБ, а 9-е управление КГБ СССР (служба охраны руководителей КПСС и СССР) было преобразовано в управление охраны при аппарате президента СССР. Реформы и дробление спецслужб продолжились и при первом президенте России Борисе Ельцине: тогдашнее либеральное правительство не доверяло людям, которые прошли школу КГБ.

Дробление служб вело к удорожанию их содержания (рос обслуживающий аппарат), затрудняло взаимодействие и порождало нездоровую конкуренцию.

Поэтому я считаю, что идея нынешней реформы в целом неплохая: сконцентрировать усилия силовиков и правоохранителей в рамках одного Министерства госбезопасности. Это позволит эффективно координировать работу, снимет значительную часть внутренних барьеров, и несколько удешевит деятельность подразделений.

«СП»: — Возродятся ли теперь традиции КГБ СССР?

— Вряд ли удастся возродить их в полном объеме, да и не нужно этого делать. Стоит возродить традиции лишь в части чистоты рядов, преданности, наличия идеологических мотивов работы, а не одних только материальных стимулов.

«СП»: — Что в предлагаемой реформе вас настораживает?

— Попытка возложить на органы МГБ функции процессуального контроля. Как, спрашивается, могут оперативные службы контролировать деятельность следствия? Как раз этого, на мой взгляд, не следует допускать.

Есть вопросы и по возвращению Следственного комитета в структуру генпрокуратуры России. Если СКР будет просто частью прокуратуры, с подчинением генпрокурору — это приемлемый вариант. Если же предполагается вернуться к модели, при которой Следственный комитет формально являлся частью прокуратуры, но генпрокурору не подчинялся — это, я считаю, будет крупной ошибкой. Все же генеральная прокуратура, согласно действующему законодательству, является единой централизованной системой, и внутри нее не может быть автономных подразделений.

Я считаю, что в любом случае нужно ужесточать прокурорский надзор над следствием. Что до сохранения органов следствия в МГБ, было бы правильным оставить им узкую подследственность — ту, которая сегодня имеется у ФСБ.

«СП»: — МГБ предлагается заняться обеспечением собственной безопасности всех правоохранительных и силовых структур. Это тоже возвращение к практике КГБ?

— ФСБ и сейчас является «старшим братом» во взаимодействии с МВД и другими силовиками и правоохранителями. Другое дело, что нынешние функции можно расширить, как это действительно было в КГБ. Такая идея мне нравится.

Скажем, сегодня в МВД имеется служба собственной безопасности, но коррупционные скандалы последнего времени наглядно показывают, что эта служба явно не справляется со своими обязанностями.

Происходит так потому, что надзор носит внутренний, щадящий характер. МГБ могло бы наладить контроль внешний и жесткий. Напомню, что в советские времена в МВД вообще не было службы собственной безопасности — функции контроля лежали на КГБ СССР, и вопросов к такой схеме не возникало.

«СП»: — Почему заодно власти хотят расформировать МЧС?

— МЧС давно превратилось в монстра, КПД которого крайне невелик. Думаю, в части преобразования этого ведомства ставится единственная, сугубо прикладная задача — сократить расходы на его содержание.

«СП»: — Представим, что реформа уже завершена. Как сильно упадет уровень коррупции среди правоохранителей и силовиков?

— Все не так просто. До сих пор реформы правоохранительной системы не давали нужного результата, поскольку во многом носили косметический характер. Нынешняя реформа более глубокая. Мне нравится, что она затрагивает не одно ведомство, а демонстрирует элементы системного подхода: пытается перестроить взаимодействие ФСБ, генпрокуратуры и Следственного комитета. Попытка решать вопросы комплексно — это уже хорошо.

Тем не менее, ожидания от реформы не должны быть завышенными. Чтобы эффективно бороться с коррупцией в правоохранительных и силовых структурах, даже такой реформы недостаточно — нужны кардинальные кадровые изменения, кропотливая кадровая работа. Необходимо, чтобы на ключевых должностях находились люди порядочные, ничем не запятнанные. Только в этом случае реформа достигнет заявленных целей.

— За постсоветские годы в России наплодили большое количество субъектов оперативно-розыскной деятельности и спецслужб, — отмечает генерал-майор ФСБ в запасе Александр Михайлов. — Это не очень правильно, и ссылки на опыт зарубежных стран здесь не очень уместны. Потому что, например, США могут позволить себе содержать около 100 тысяч сотрудников различных спецслужб, а мы — нет. На деле, оптимизация российским спецслужбам не помешала бы. Но не все слухи о реформе МГБ, которые просочились в СМИ, имеют под собой реальную основу.

Я, например, с сомнением отношусь к утверждению, что СВР и ФСБ будут слиты в одну структуру, хотя чем черт не шутит. Как раз вычленение в свое время внешней разведки из структуры КГБ СССР было логичным: разведка должна находиться вне другой специальной службы.

А вот слияние ФСО и ФСБ вполне возможно. В мероприятиях по обеспечению безопасности высших должностных лиц ФСО и ФСБ принимают практически равное участие. Да, у каждой службы свои задачи, но работают они рядом. К тому же, ФСО не такая многочисленная, как кажется на первый взгляд, поэтому ее поглощение не кажется чем-то нереальным.

Что касается преобразований в Минобороны и МЧС, решающую роль здесь может играть личностный фактор. Все же нынешний министр обороны Сергей Шойгу был создателем МЧС, и вложил в свое детище немало сил.

Есть еще важный момент. МЧС России, как мы знаем, выполняет большой объем работ по оказанию помощи пострадавшим, в том числе за рубежом. Сейчас, например, именно МЧС доставляет гуманитарные конвои в Донецкую и Луганскую республики. Доставлять эту помощь с помощью войск куда менее удобно: решения о любом использовании войск за границей должны приниматься президентом России, а затем утверждаться Советом Федерации. Да и как гуманитарный конвой Минобороны будет пересекать границы суверенного государства — вопрос открытый.

Наконец, имеется существенное ограничение. Любая реформа правоохранительных и силовых органов требует серьезных затрат. В данном случае без работы могут остаться немало людей, которые сейчас носят погоны, и чей статус закреплен в соответствующих нормативных актах. Всем им нужно будет выплатить существенные компенсации. Напомню, что даже простая реформа — ликвидация Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков — обошлась бюджету в несколько миллиардов рублей, причем тогдашний директор ФСКН Виктор Иванов предупреждал, что службу дешевле сохранить, чем ликвидировать.

Вместе с тем, практика показывает: Владимир Путин никогда не принимает необдуманных решений. И если что-то из плана реформ, утечка которого произошла в СМИ, будет реализовано, это наверняка будут шаги, хорошо просчитанные — и организационно, и финансово.

Свободная Пресса

[ezup]

КГБ 2.0: сталинская служба безопасности возвращается




Когда россияне в прошлые выходные шли на выборы в новую Думу, то есть нижнюю палату парламента, всеобщее внимание было приковано к «Единой России», и это понятно. Ее оглушительная победа состоялась на фоне обвинений в фальсификации результатов, также в глаза бросалась низкая явка.

Пока аналитики и прочие ученые мужи морщили лбы, пытаясь придумать умное объяснение закручиванию гаек в парламенте, российская газета «Коммерсант» опубликовала новость иного плана, которая зазвучала как эхо самого мрачного периода советской эпохи — сталинских времен.

По информации газеты, Путин и его правительство планируют большую реорганизацию служб безопасности страны. В глаза бросается намерение создать «министерство государственной безопасности» (МГБ), название которого совпадает с наименованием обширного разведывательного аппарата советского диктатора Иосифа Сталина в 1940-е и в начале 1950-х. Многие СМИ и аналитики дали простое и ясное объяснение: прежнее место работы Путина КГБ возвращается под немного другим именем.

«КГБ 2.0 станет могущественным инструментом подавления потенциальной оппозиции в стране, а также контроля и укрощения элиты», — пишет знаток России Марк Галеотти (Mark Galeotti) в своем анализе для европейского аналитического центра ECFR. По его мнению, слухи о МГБ говорят о том, что Путин испытывает политическое беспокойство.

«Красноречив и тот факт, что новый орган, по сведениям из источников, которые цитирует „Коммерсант“, будет также расследовать такие крупные преступления, как мошенничество и коррупция — а это в наше время самый распространенный способ контроля элиты», — отмечает Галеотти.

На этой неделе Кремль категорически отказывался комментировать слухи, но если неподтвержденные данные соответствуют действительности, то МГБ будет создаваться на основе главного нынешнего органа безопасности ФСБ и включит в себя также службу внешней разведки СВР и федеральную гвардия ФСО. При этом служба военной разведки ГРУ сохранит самостоятельность.

За последний год в российских органах безопасности произошло многое. В апреле была учреждена Национальная гвардия, мощная структура, чья официальная задача — бороться с терроризмом и преступностью. Но оппозиционные активисты и часть экспертов описывают ее как личную гвардию Путина, чтобы подавлять политическое или общественное недовольство. Национальную гвардию (которая, по имеющимся данным, тоже не будет подчиняться новому министерству МГБ) возглавил бывший телохранитель Путина Виктор Золотов.

Параллельно власти усложнили критику правительства или открытые выражения недовольства с юридической точки зрения. Например, они ограничили право на демонстрации, а также продавили «пакет Яровой», ужесточающий правила в отношении экстремизма. Оппозиция и демократические движения предостерегают, что с помощью этих законов будет легко заставить критиков замолчать.

Российский Следственный комитет, своего рода аналог американского ФБР, стал мишенью антикоррупционных расследований, и его ведущие деятели лишились своих постов. По данным СМИ, глава комитета Александр Бастрыкин тоже скоро уйдет в отставку. Все это похоже на чистку в рядах попавшей в немилость государственной структуры или же на последствия борьбы за власть соперников в рамках российской системы органов безопасности. Мир российской разведки скрыт от посторонних глаз, так что к любым предположениям стоит относиться с долей скепсиса.

С учетом сказанного можно выделить три предпосылки больших перестановок в российской системе.

Во-первых, власти просто хотят собрать и скоординировать органы безопасности, как можно сильнее привязав их к официальной позиции.

Во-вторых, идет борьба за власть между несколькими ветвями системы безопасности, и ФСБ одерживает верх над Следственным комитетом.

В-третьих, Кремль чувствует угрозу и хочет укрепить свои силы в потенциальной борьбе с врагами.

Эксперт аналитического «Карнеги-центра» в Москве Александр Баунов считает, что все три фактора сыграли свою роль, но в разной степени. Он выстроил их по значимости в том порядке, в каком они представлены выше.

Баунов скептически относится к мнению, что Владимир Путин хочет ужесточить меры против либеральной оппозиции в свете предстоящих президентских выборов. По планам, выборы пройдут в 2018 году, но многие считают, что перенос на 2017 вполне возможен.

Например, Национальную гвардию ни разу не применяли на выборах в воскресенье, несмотря на имеющиеся подозрения и прогнозы. Либеральной оппозиции не удалось попасть в Госдуму, и даже после сообщений о мошенничестве в стране не возникло серьезных протестов.

«Создавать специальное оружие против протестов, которых, может, и не будет — это бессмысленная трата ресурсов, — замечает Баунов в ответ на вопрос о Национальной гвардии. — В настоящее время либеральные протесты маловероятны, даже если и есть опасность протестов социальных, особенно на уровне регионов».

Некоторые пророчат возврат в сталинскую эпоху, особенно учитывая возрождение гиганта МГБ, но Баунов в это не верит. Напротив, если учреждение МГБ — правда, оно станет новым поворотом в сложном соперничестве разных частей российского аппарата.

«Оно не станет возвратом к сталинскому правлению. Это было бы невозможно, даже если бы правительство этого хотело, а оно не хочет. Это всего лишь внешний декор, под которым продолжается борьба за власть».

ИноСМИ

[ezup]

В МГБ найдется место для всех




Вот уже несколько дней в России активно муссируется идея учреждения Министерства госбезопасности (МГБ). По данным газеты «Коммерсант», в рамках масштабной реформы силового блока страны до 2018 года планируется присоединение к ФСБ ФСО и СВР России. Несмотря на то, что информация официально не подтвердилась, перспектива создания всесильного министерства (по аналогии с основанным в 1946 году МГБ СССР) уже успела разделить российское общество на тех, кто «за» и тех, кто «против» реформы.

Сама по себе идея объединения спецслужб не нова. Впервые на официальном уровне об этой инициативе заговорили еще в 2004 году. Тогда в рамках аппаратной реформы ФСБ активно обсуждалась возможность преобразования службы в министерство. В каком-то смысле эта цель была достигнута, правда не за счет создания МГБ, а путем расширения полномочий директора ФСБ, который получил статус федерального министра.

Позже к этому вопросу возвращались еще не раз, но почему именно сейчас инициатива создания МГБ выглядит так правдоподобно? Во-первых, на фоне укрепления российских Вооруженных сил, реформирования МВД и создания Росгвардии возможное объединение спецслужб выглядит как вполне закономерный этап усиления силового блока страны.

Во-вторых, считается, что объединение разведки, контрразведки и федеральной охраны «под одной крышей» позволит государству гораздо эффективнее обеспечивать национальную безопасность в условиях растущих внутренних и внешних угроз.

В-третьих, налицо общая тенденция усиления роли так называемых силовиков, в том числе в управлении государством, выражающаяся в недавней серии назначений выходцев из ФСБ на руководящие позиции в регионах. В этой связи МГБ можно было бы рассматривать в качестве своего рода кадрового резерва для будущей политической элиты страны.

На деле же все не так однозначно. Как ни странно, но основными критиками проекта стали сами ветераны разведки. По их общим оценкам, столь масштабная реформа на самом деле не отвечает интересам государства, поскольку исключает здоровую конкуренцию между ведомствами.

Так, согласно российскому законодательству, одной из основных функций органов безопасности является информирование высшего руководства страны о потенциальных угрозах. Однако у каждой службы есть свои специфические задачи, а значит и свое уникальное видение ситуации.

Другими словами, разведка в силу своей специфики не может и не должна играть соподчиненную роль перед контрразведкой. С этой точки зрения, единоначалие ФСБ над СВР и ФСО может негативно сказаться на процессе принятия ключевых решений в области безопасности, в первую очередь за счет недостатка разноплановой информации, которая зачастую позволяет иначе взглянуть на проблему.

В пользу приведенных аргументов говорит и международный опыт. Достаточно взглянуть на структуру специальных служб «наших западных партнеров». Так, например, разведсообщество США включает в себя 16 разных разведывательных служб, которые курирует советник президента США по разведке в должности директора разведки США.

При этом помимо ЦРУ, в разведсообщество США входят структурные подразделения Госдепартамента, Министерства финансов, Министерства обороны, Министерства энергетики, Министерства внутренней безопасности и Министерства юстиции США.

В штатах, которые стремятся обеспечить себе «глобальное лидерство», никому бы и в голову не пришло вычленять разведподразделения и вливать их, скажем, в состав ЦРУ или ФБР, поскольку это самым негативным образом сказалось бы на их эффективности при решении специализированных узкопрофильных задач.

Безусловно, больше всего в создании МГБ заинтересована сама ФСБ, которая, в случае присоединения к ней СВР и ФСО, получила бы «право решающего голоса». Однако в нынешних условиях столь радикальная мера как масштабная реформа национальных спецслужб все же кажется чрезмерной. Ведь, кроме всего прочего, в существующей структуре органов госбезопасности координирующая роль отводится Совету Безопасности Российской Федерации, который объединяет усилия разведки, контрразведки и других силовых ведомств. Поэтому идея создания новой структуры, которая по сути будет дублировать СБ РФ, видится не столь очевидной.

Свободная Пресса