[ezup]

На фоне беспрецедентного перенасыщения театров военных действий ХХI века такими перспективными средствами воздушно-космического нападения, как оперативно-тактические БР, управляемые реактивные снаряды, управляемые авиабомбы, тактические и стратегические крылатые ракеты со сниженной ЭПР, а также малозаметные беспилотные разведывательно-ударные авиационные комплексы, заказчики (оборонные ведомства и вооружённые силы экономически развитых государств) продолжают выдвигать всё более жёсткие требования к известнейшим концернам-разработчикам современных высокомобильных средств войсковой ПВО, придавая новый импульс «конкурентной схватке» между оборонно-промышленными комплексами региональных и глобальных сверхдержав.

Особенности удовлетворения данных требований заключаются уже не только в сокращении времени реакции и расширении целевой канальности самоходных зенитно-ракетных и зенитных ракетно-артиллерийских комплексов, но и в оснащении последних несколькими каналами наведения на цели для реализации высочайшей помехозащищённости, а также возможности перехвата низковысотных воздушных целей противника, скрывающихся за естественными объектами рельефа местности (за пределами прямой видимости). Свою лепту в расширение спектра требований к разработчикам войсковых зенитно-ракетных средств также вносит явление тактической внезапности, которое (применительно к современному ТВД) может предусматривать неожиданное появление на пути следования дружественных механизированных подразделений многофункциональных робототехнических комплексов противника, либо разведывательно-дозорных машин со сниженными инфракрасной и радиолокационной сигнатурами, оснащённых противотанковыми средствами с радиусом действия 4 км и более. В данном случае возникает необходимость наделения самоходных зенитно-ракетных комплексов дополнительной возможностью ведения огня по наземным (поверхностным) объектам.

На фоне вышеуказанных тенденций обращает на себя внимание факт спешной подготовки оборонного ведомства США к заключению контракта с подразделением «Lockheed Martin and Fire Control» на поставку Сухопутным войскам США 144 самоходных ЗРК малой дальности IM-SHORAD («Initial Maneuver-Short-Range Air Defense»), о чём в первой половине февраля 2019 года сообщил портал «Federal Bussiness Opportunities» со ссылкой на военно-дипломатические источники в Пентагоне. Некоторые российские военно-аналитические и новостные источники, включая «Военный паритет», поспешили окрестить IM-SHORAD «американским «Панцирем» со «Стингерами». Но каковы истинные возможности боевого модуля, размещённого на шасси «Stryker-A1», и соизмеримы ли они со способностями боевого модуля ЗРПК «Панцирь-С1» при осуществлении перехвата воздушных объектов, а также при поражении наземных целей?

Если внимательно присмотреться к технологическому эскизу-демонстратору последнего варианта комплекса IM-SHORAD, анонсированному ресурсами «Federal Bussiness Opportunities», а также «Defense News», можно обратить внимание на наличие 4 дециметровых многофункциональных АФАР-радаров S-диапазона RPS-42 pMHR, осуществляющих обзор передней, задней и «боковых» полусфер с зоной в 360 градусов в азимутальной плоскости (аналогичная конфигурация «непрерывного санирования» воплощена в корабельных МРЛС «Полимент», AN/SPY-1D и APAR, что положительно сказывается на времени реакции ЗРК, обеспечивая его уменьшение).

Демонстратор высокомобильного ЗРК IM-SHORAD

Также имеет место быть вероятность установки 5-го (вертикально ориентированного) антенного модуля (на текущий момент не подтверждено), выдвигаемого из контейнера, интегрированного в левую часть верхнего бронелиста корпуса «Stryker-A1». Его основным предназначением может быть полноценный обзор верхней полусферы, с перекрытием 40-градусной зоны «мёртвой воронки», образованной недостаточным угломестным сектором обзора (от -10 до +70 градусов) четырёх вышеуказанных радаров RPS-42. Каждый 504-мм антенный модуль pHMR (разработан израильской компанией «RADA Electronic Industries») представлен АФАР на базе нитрид-галлиевых СВЧ-транзисторов, обеспечивающих более высокоэнергетические режимы работы с дальностью обнаружения цели типа «истребитель» (ЭПР около 1 кв. м) порядка 25—30 км, «сверхмалоразмерный дрон» 3,5—4 км и «артиллерийский снаряд/миномётная мина» — 5—10 км (в зависимости от калибра). Бронетехника (БМП, БТР, ОБТ) может быть обнаружена на расстоянии от 17—20 км.

На эскизах, а также на выставочных демонстраторах IM-SHORAD присутствует турельный многодиапазонный оптико-электронный прицельный комплекс, представленный ТВ-визиром, а также инфракрасным матричным фотоприёмником высокого разрешения, которые предназначены для обнаружения и сопровождения воздушных и наземных объектов в сложной помеховой обстановке (когда эффективность радаров pHMR сведена к минимуму). Как видите, суммарный уровень помехозащищённости радиолокационной и оптико-электронной систем наведения IM-SHORAD от мощных шумовых, заградительных, ответных имитационных, а также оптико-электронных помех практически ничем не отличается от показателей, демонстрируемых радиолокационными комплексами сопровождения цели и наведения ракеты 1РС2/1РС2-1Е «Шлем», а также оптико-электронным визиром 10ЭС1-Е, установленными на «Панцирь-С1». Тем не менее, на высоком уровне помехозащищённости всё сходство между IM-SHORAD и «Панцирем-С1» заканчивается.

В то время, как многофункциональные РЛС RPS-42 pHMR (либо их более высокоэнергетические модификации RPS-72 eMHR и RPS-82 ieMHR) способны сопровождать воздушные цели со скоростями полёта порядка 1482 км/ч (данные указаны на официальном сайте компании-разработчика — www.rada.com), радиолокационные средства «Панциря-С1» имеют ограничение в 3600 км/ч! Следовательно, IM-SHORAD (даже без учёта применения ЗУР FIM-92C/E) обладает гораздо более посредственными возможностями по перехвату высокоскоростных многоцелевых ракет класса «воздух-поверхность», противорадиолокационных ракет, одиночных реактивных снарядов и других средств воздушного нападения, двигающихся со скоростями более 1,4М. Перейдём к «Стингерам». Применение в качестве ракет-перехватчиков ЗУР FIM-92C/E Block I «Stinger» лишь усугубляет ситуацию с низким противоракетным потенциалом комплекса IM-SHORAD, поскольку, несмотря на применение двухдиапазонных ИК/УФ головок самонаведения POST-RMP с отличными способностями селекции целей на фоне инфракрасных ловушек и фоновых помех, возможность «захвата» целей с минимальной инфракрасной сигнатурой (миномётных мин, свободнопадающих и управляемых авиабомб) сводится к нулю.

Возможность же перехвата противорадиолокационных ракет и других 2-3-маховых целей, обтекатели и плоскости которых обладают определённым инфракрасным излучением в связи с аэродинамическим нагревом, также не обеспечивается в связи с нагревом собственного оптикопрозрачного обтекателя ГСН, а также в связи с ограничением по скорости поражаемой цели в 1500 — 1700 км/ч. Вывод: комплектация комплексов IM-SHORAD зенитными ракетами FIM-92E обеспечит возможность поражения лишь малоскоростных целей, имеющих определённую инфракрасную сигнатуру за счёт применения маршевых турбореактивных двигателей (тактические ракеты большой дальности, стратегические КР, а также БПЛА, оснащённые турбореактивными двигателями и обладающие скоростью не более 1,4М).

Что же касается наших ЗРПК «Панцирь-С1», то их высокоскоростные ЗУР 57Э6 с высокозащищённой радиокомандной системой наведения (4680 км/ч против 2500 км/ч у FIM-92E) в момент перехвата целей опираются не на узкоспециализированные ИК/УФ-ГСН, «заточенные» лишь под «захват» теплоконтрастных целей, а на все диапазоны работы телевизионно-оптического визира (длинноволновой ИК-диапазон с длиной волны 8—14 мкм, ТВ-диапазон с использованием CCD/CMOS-сенсора), а также радаров сопровождения цели и наведения ракеты 1РС2/1РС2-1Е «Шлем», благодаря чему и происходит уничтожение УАБ, и даже реактивных снарядов типа 9М22У РСЗО «Град». На этом фоне FIM-92E не имеют радиокомандного канала наведения, из-за чего возможность целеуказания и коррекции траектории по данным от РЛС RPS-42 pHMR отсутствует; все ставки делаются исключительно на узкоспециализированную ИК/УФ-ГСН.

Неоспоримым достоинством самоходного ЗРК IM-SHORAD можно считать способность ведения огня по наземным объектам на удалении 7 — 15 км с использованием противотанковых/многоцелевых ракет семейств AGM-114L «Hellfire-Longbow» (оснащены АРГСН миллиметрового W-диапазона), а также более дальнобойных JAGM (с двухдиапазонной ГСН, представленной аналогичным миллиметровым W-диапазонным датчиком и инфракрасным фотоприёмником). Стрельба может вестись как по целям, находящимся в зоне прямой видимости (в этом случае в качестве средств целеуказания будут использованы телевизионно-оптический визир и радары RPS-42, размещённые на боевой машине комплекса IM-SHORAD), так и по находящимся «за экраном местности» объектам (данный метод предусматривает получение целеуказания на сетецентрические терминалы обмена данными комплекса IM-SHORAD от сторонних средств радиолокационной, радиотехнической и оптико-электронной разведки).

По данному критерию высокомобильный штатовский ЗРК (более логичным решением было бы причисление данного изделия к «многофункциональным ракетным комплексам») заметно опережает «Панцирь-С1». Но и расстраиваться здесь не стоит, поскольку ракеты семейства «Hellfire/JAGM» имеют серьёзный «генетический недостаток», заключающийся в крайне низкой маршевой и подлётной скорости в 1600—1300 км/ч, из-за чего могут быть перехвачены посредством тех же «Панцирей» и «Торов». От комплексов активной защиты, которые могут быть установлены на любые виды бронетехники (от БРДМ до боевых робототехнических комплексов) данные ракеты также не застрахованы (тем более, что каждый IM-SHORAD в последней версии оснащён лишь двумя бронированными ТПК для AGM-114/JAGM). Куда большую угрозу может представлять модификация IM-SHORAD, оснащённая транспортно-пусковым модулем с перспективными противоракетами M-SHORAD «Future Interceptor», успешные натурные испытания которых были анонсированы ещё в декабре 2018 года. Являясь конструктивным аналогом противоракеты CUDA/SACM-T, предназначенной для построения ближнего противоракетного рубежа тактической авиации ВВС США от вражеских ракет класса «воздух-воздух», M-SHORAD «Future Intreceptor» получила уникальную систему моментного газодинамического управления на базе «пояса» из 200 импульсных двигателей, расположенных в передней части корпуса изделия.

Подобное конструктивное решение, вместе с наличием АРГСН Ka-диапазона, открывает перед операторами «Шорадов» невиданные доселе горизонты по уничтожению сверхманевренных малоразмерных воздушных целей методом кинетического поражения, на что «Панцири» не способны в связи с радиокомандной системой наведения. В ту же очередь, время на разработку и интеграцию в семейство «Панцирей-С1» новых ракет с активной радиолокационной системой наведения, позволяющих не только расширить целевую канальность и точность комплексов, но обеспечить уничтожение целей за пределами прямой видимости, у специалистов тульского «КБ Приборостроения» (возможно, при помощи МНИИ «Агат») пока имеется, ведь грядущее поступление в подразделения американской армии M-SHORADов со «Стингерами» уже указывает на определённую «технологическую пробуксовку» с перехватчиками «Future Inteceptor».


Источники информации:
http://forum.militaryparitet.com/viewtopic.php?id=23675
https://www.rada.com/images/brochures/radars/RPS-42.pdf
https://www.leonardodrs.com/products...ric-radar-mhr/
https://www.flightglobal.com/news/ar...ile-co-422413/
http://militaryrussia.ru/blog/topic-558.html

Автор:

Евгений Даманцев