[ezup]

Советский ОПК поражал Запад дешевыми, инновационными и эффективными системам, пишет The National Interest. Но порой технологические новшества оказывались слишком дорогостоящими «монстрами».

Разработанный, чтобы поразить Mach 3, с практическим потолком в 70 000, самолет Т-4 напоминал B-70 внешне и по возможностям. Однако, поскольку организация воздушных сил в СССР отличалась от таковой в США, Т-4 предназначались также и для тактических миссий, таких как разведка и доставка противокорабельных ракет. Т-4, несущие противокорабельные Х-22 – явление, действительно, пугающее.

В течение примерно семи десятилетий оборонно-промышленный комплекс Советского Союза развивался одновременно с лучшими компаниями Запада. В некоторых случаях он поражал Запад дешевыми, инновационными и эффективными системами. В других случаях качество его вооружений ставилось под вопрос. Ни одно оружие не могло спасти Советский Союз, но некоторые виды вооружений, возможно, сместили горизонт его краха. Связь между технологиями и «человеческими» элементами войны, доктриной и организацией, сложна.

Линейный боевой корабль «Советский Союз»

В межвоенный период Советский Союз исследовал множество вариантов оживления старого флота. До первого десятилетия двадцатого века российские цари поддерживали относительно современный, мощный флот. Однако после русско-японской войны российское судостроение неуклонно отставало от Запада, а революция разрушила как промышленность, так и сам флот.

К концу 1930-х годов советская экономика оправилась до такой степени, что Сталин мог всерьез рассматривать программу военно-морского строительства. Боевые корабли типа «Советский Союз» были первыми в амбициозном плане нового вооружения, в который также вошли боевые крейсеры и авианосцы. Основываясь во многом на итальянских кораблях типа «Литторио», корабли «Советский Союз» могли перемещать более 60 000 тонн, оружие 9х16” и развивать скорость в 28 узлов. Это сделало их конкурентоспособными по размерам с самыми мощными военными кораблями в мире, хотя недостаток опыта в строительной практике мог, вероятно, сделать их несколько проблемными в бою.

В период с 1938 по 1940 год Советский Союз развернул строительство четырех из предполагаемых шестнадцати кораблей, разделив проекты между Ленинградом, Николаевом (на Черном море) и Молотовском (на Белом море). Строительство одного из кораблей было отменено из-за плохого качества изготовления, а создание остальных трех было приостановлено из-за войны, несмотря на то, что планировалось завершить один из них (ленинградский) даже после окончания Второй мировой войны. В конечном итоге, победил здравый смысл, и корабли были разобраны на месте.

Строительство кораблей требовало огромных государственных инвестиций. Если бы строительство началось раньше, СССР потерял бы серьезную часть национального дохода, вложенную в три корабля, которые не смогли бы покинуть Балтийское и Черное моря, и в корабль, который был бы задействован лишь для сопровождения других судов в Арктике. В общем, любое другое применение материалов и промышленного потенциала служило бы СССР во время войны лучше, чем эти четыре судна.

Орловский и Ульяновский типы авианосцев

Советский Союз начал изучать техники строительства авианосцев вскоре после революции, но, как и в случае с военными кораблями, неорганизованная экономика, недостаточная развитость советской промышленности и Вторая мировая война нарушили планирование. После войны и после непродолжительных амбициозных усилий при Сталине советские власти предприняли более скромные усилия по строительству авианосцев. В середине 1960-х годов в эксплуатацию ввели вертолеты класса «Москва», и впоследствии в 1970-х и 1980-х годах – класса «Киев», способные взлетать и приземляться вертикально или на коротких взлетно-посадочных полосах.

Следующий шаг был сложным. Некоторые выступали за очередной последовательный план действий, в то время как другие отстаивали курс на создание суперавианосца, что предусматривалось орловским проектом. Советский флот избрал поэтапный план, разработал усовершенствования класса «Киев» и начал разработку того, что в конечном счете станет «Кузнецовым», авианосцем средней величины, запускаемым с трамплина.

Советский флот ожидал, что авианосец класса «Ульяновск» подойдет для «Кузнецова». Способный перемещать более 80 000 тонн с атомной электростанцией, «Ульяновск» был первым настоящим советским конкурентом американским суперавианосцам. Несмотря на то, что «Ульяновск» сохранил трамплин, у него и без него было достаточно стартовых катапульт для запуска истребителей и самолетов раннего предупреждения, что делало этот авианосец более или менее равным своим американским современникам. Впервые Советский флот имел авианосец, способный к дальним наступательным операциям по всему миру.

Однако, как это было со многими советскими системами вооружений, не обошлось без катастрофы. Конец «холодной войны» и распад Советского Союза сделали строительство «Ульяновска» рискованным делом, и единственная «громадина» была разобрана. Оглядываясь назад, поэтапный план принес немало полезного, однако решение отказаться от настоящего суперавианосца означало, что советский флот никогда не сможет предложить друзьям (или врагам) такую ​​же уверенность, что и военно-морской флот США. Это означало приверженность ответной морской стратегии, а не активную попытку предложить альтернативу западной морской системе. Но в то время Советский Союз, возможно, не мог предложить многого, в любом случае.

Тяжелый бомбардировщик межвоенного времени

Хотя советские военно-воздушные силы не славились стратегическими бомбардировками во время Второй мировой войны, в межвоенный период Советский Союз экспериментировал с четырехдвигательными бомбардировщиками дальнего действия. Действительно, в начале войны Советский Союз выдвинул больше бомбардировщиков такого типа, чем любая другая страна, хотя большинство из них были устаревшими ТБ-3.

К моменту начала войны, Советы в большей степени полагались на Пe-8, бомбардировщик, с натяжкой достающий до уровня Avro Lancaster и Boeing B-17. Пe-8 не смог достичь таких же успехов в службе, как эти два самолета, - в основном из-за своей несовершенной конструкции и проблем с ресурсами. Но в процессе своего развития, советские ВВС экспериментировали с некоторыми действительно грандиозными проектами, в том числе и с тяжелым бомбардировщиком К-7, который выглядел как самая настоящая мечта Хуго Юнкерса. К сожалению, он потерпел крушение на своем восьмом испытательном полете, унеся жизни всех 14 членов экипажа, находящихся на борту.

Наиболее перспективной линией развития считалась работа над семейством ТБ-3 / АНТ-20 / ТБ-6, в которую входили все «самолеты-монстры» с шестью двигателями и более. Данная концепция жертвовала скоростью и маневренностью ради тяжелого вооружения. Такое решение было основано на теории, согласно которой бомбардировщики, летящие группой, могут защитить себя от самолетов-преследователей. Транспортировщик AНТ-20 имел восемь двигателей и мог перевозить 72 пассажира, - по крайней мере, так было до того, как его прототип рухнул в одном из жилых районов Москвы, в результате чего погибло 45 человек. AНТ-26, потенциальный вариант бомбардировщика AНТ-20, имел бы двенадцать двигателей и мог бы перевозить бомбы, превышающие по весу 13,6 тыс. кг.

Однако взлететь было суждено лишь прототипам этих монстров. Если бы Советский Союз все же решил пойти в этом направлении, это, вероятно, серьезно затормозило бы развитие советской тактической авиации, а также отвлекло ресурсы от сухопутных войск Красной Армии. Гигантские АНТ-26, вероятно, стали бы легкой жертвой для немецких перехватчиков, хотя, по крайней мере, они могли бы летать за пределами досягаемости самолетов с баз Люфтваффе. В отличие от западных союзников, у Советского Союза не было возможности тратить ресурсы на расширенную дорогостоящую стратегическую бомбардировочную кампанию; СССР нужно было победить вермахт на поле битвы. Если бы СССР все же принял это решение, он, возможно, не смог бы сопротивляться немецкому наступлению.

Сверхтяжелый танк Т-42

Конструкции немецких и советских военных танков стали заметно более схожи в 1930-х годах в результате сотрудничества стран на площадке Казанской танковой школы. Обе страны – Веймарская республика и Советский Союз начали плодотворное сотрудничество в конце 1920-х годов в сферах авиации, бронетехники и химического оружия. К тому времени, когда укрепившие свои позиции нацисты решили прекратить это сотрудничество, и СССР, и немцы обладали многими новаторскими идеями и технологиями в сфере оружия и бронетехники.

В межвоенный период несколько стран рассматривали перспективу строительства «сверхтяжелых» танков, - машин, которые бы весили в три или даже в четыре раза больше, чем стандартный боевой танк. Один немецкий дизайнер, Эдвард Гротт, работал над проектами сверхтяжелых танков как для Германии, так и для Советского Союза. Наиболее интересным из проектов, представленных советскому генеральному штабу, был Т-42, 100-тонный зверь с тремя башнями, способный развить скорость 17 миль в час и вместить в себя экипаж из 14-15 человек.

Т-42 так и не дошел до стадии создания прототипа, но зато привлек к себе большое внимание в советских военных кругах. Другие, более реалистичные проекты включали Т-35, Т-100, СМК, КВ-4 и КВ-5. Только Т-35, 45-тонный танк с пятью башнями, дошел до стадии производства. Однако почти все танки из имеющихся 61, были потеряны на начальных этапах операции «Барбаросса», - как правило, вследствие механических дефектов или по причине бегства экипажа.

Как и большинство своих сверхтяжелых «родственников», Т-42 был слишком тяжелым, слишком дорогостоящим и слишком медленным, чтобы наладить его массовое производство. Если бы Красная Армия все же решила обзавестись таким зверем, это, вероятно, оказалось бы катастрофически бесполезным решением для участия в боях против Японии, Финляндии и Германии, и сделало бы советскую военную доктрину тактически бесполезной.

Сухой Т-4

Многие советские бомбардировщики послевоенной эпохи были прямыми аналогами бомбардировщиков США. Т-4, по сути, был копией захваченных СССР американских B-29, и «Сухой Т-4» был ответом СССР на В-70. Массивный и невероятно быстрый бомбардировщик Т-4, способный совершать полеты на больших высотах, значительно поднял уровень оборонной промышленности Советского Союза.

Способный достигать значения числа Маха в 3, с практическим потолком в около 25000 метров, T-4 напоминал B-70 как визуально, так и в плане технических возможностей. Однако, поскольку организация воздушных сил в Советском Союзе отличалась от организации авиации в США, Т-4 также рассматривались для участия в тактических миссиях, таких, как разведка и поставка противокорабельных ракет. Даже сама идея перевозки противокорабельных ракет Х-22 с помощью самолетов Т-4 звучит довольно устрашающе.

Однако требования и цена использования этих технологий оказались слишком высоки, чтобы СССР смог перейти к масштабному производству. Советская авиационная промышленность не обладала достаточными ресурсами для беспрерывного производства Т-4. Более того, бомбардировщику были присущи те же уязвимости и проблемы с перехватом, что и B-70. Как и в случае с B-70, Т-4 породил своего преемника, ТУ-160. Было построено лишь 35 самолетов ТУ-160, которые были введены в эксплуатацию спустя десять лет после Т-4.

Если бы СССР преследовал идею массового производства и эксплуатации Т-4, ему пришлось бы отказаться от значительной части своего тактического воздушного флота. Хотя, в то же время, у него был бы высококлассный сверхзвуковой бомбардировщик, разработанный (частично) для доставки противокорабельных ракет. Это значительно осложнило бы защиту американских авианосных ударных групп. И это бы доставило даже больше проблем, чем ТУ-22М, меньший по размеру бомбардировщик с меньшим радиусом поражения.

Производство T-4 также могло бы привести к изменениям в структуре военных закупок США, которые бы с более пристальным вниманием отнеслись к B-1A и стратегическим силам перехвата. Несмотря на то, что Т-4 было чрезвычайно дорого содержать, вероятно, некоторые из них пережили бы крах Советского Союза, чтобы в дальнейшем служить ВВС России.

Вывод

Советская военная промышленность объединила в себе глобальные амбиции и грандиозное видение, при этом находясь в довольно узких рамках и имея дело с серьезными ограничениями в ресурсах. В некоторых случаях эти ограничения стали причиной создания такого удивительного оружия, как Т-34 и МиГ-21. В других случаях эти рамки послужили причиной принятия таких катастрофических решений, как создание гигантских тяжелых бомбардировщиков, огромных линкоров и гигантских сверхмассивных танков. Главный урок, который можно извлечь из всего этого – это то, что хоть решения о системах вооружений часто отражаются на всей оборонной промышленности страны, они все же очень редко меняют судьбы народов.

Автор: Робер Фарли