[ezup]

Под крылом – Ялуцзян. 224 иап в Корейской войне






В начале 2013 года Фонд «Русские Витязи» выпустил уникальный сборник «Под крылом – Ялуцзян. 224 иап в Корейской войне». Первая часть сборника – автобиографическая повесть писателя Льва Петровича Колесникова, бывшего летчика 224-го истребительного авиационного полка, который совершил в небе северной Кореи 89 боевых вылетов, написанная им еще в 1970 году, но опубликованная только сейчас, спустя много лет после смерти ее автора.
Вторая часть сборника – краткая история боевых действий 224-го иап 32-й иад, подготовленная исследователями воздушной войны в Корее Сергеем Вахрушевым и Игорем Сейдовым. Этот сборник, пожалуй, кладет начало новому жанру исторической литературы: воспоминания участника событий публикуются вместе с развернутым профессиональным комментарием историков.
С разрешения авторов сборника публикуем два отрывка из книги «Под крылом – Ялуцзян»

Из повести Л.П. Колесникова «Голубая, очень голубая, удивительно голубая река»

Мне, летчику третьей эскадрильи (224 иап 32 иад 64 иак. – Здесь и далее примечания сайта «ВВС России: люди и самолеты»), ведомому замыкающей пары досталось не самое лучшее место в самолетном строю. Истребителей атакуют сзади, а меня никто не прикрывал. Однако назначение на должность командиров мы приняли в качестве поощрения и продолжали летать, как привыкли: Гриша (Берелидзе) – ведущим, я – ведомым. Да и командовать было некем.

С весной (1953 года), когда потеплело Желтое море, американцы стали глубже залетать к нашим аэродромам. Теперь, если их подбивали, или у них был перерасход горючего, главным для них стало добраться до близкого моря, а там был их флот. Выйдя к нашим аэродромам, «сейбры» атаковали МиГов на посадке. Неприятные создавались моменты! Горючее на нуле, шасси, посадочные щитки выпущены, боекомплект зачастую израсходован.

Ни скорости, ни маневра, а земля рядом. Если собьют, не выпрыгнешь. В такой обстановке садиться последним было особенно противно. Я нашел аппендикс от нашего ущелья. Нырял в него на большой скорости и выпускал шасси на последней прямой к посадочной полосе. Однажды увидел, как по бетону хлещет струя трассирующих пуль; над фонарем кабины мелькнула тень выходящего из пикирования «сейбра». Меня спасло то, что выходил к аэродрому с пологим снижением, близко к земле, и у противника не хватило высоты для стрельбы с пикирования. Потом на посадке были обстреляны Николай Безруков и Володя Марков. По почерку судя, приходила одна и та же пара «сейбров». Такие вещи мне стали особенно ни к чему – из дома пришло письмо: 25 марта родилась дочка Иринка. Хотелось бы ее увидеть. Посовещавшись с Гришей, мы решили отвадить «сейбров». У Гриши уже было пять сбитых самолетов противника, и нам доверили вылет на свободную охоту.

Колесников Лев Петрович (18.02.1923 -19.02.1986)
Родился во Владивостоке. В 1941 г. был направлен в Чугуевское ВАУЛ, которое окончил в апреле 1947 г. После этого младший лейтенант Лев Колесников проходил службу с 21.05.1947 г. по 11.07.1952 г. летчиком 34-го иап 147-й иад 54-й ВА ДВО. В середине июля 1952 г. был направлен на укомплектование 224-го иап 32-й иад, который убывал в правительственную командировку в КНР.
С 28.08.1952 г. по 27.07.1953 г. старший лейтенант Колесников участвовал в боевых действиях в небе Кореи, будучи старшим летчиком, затем командиром звена 224-го иап 32-й иад 64-го иак ПВО. За этот период им было совершено 89 боевых вылетов и проведено 18 воздушных боев. На его счету один подбитый F-86 (09.03.1953 г.) и один неподтвержденный лично сбитый самолет противника в бою 14 мая 1953 г., в котором Лев Колесников также был сбит и был вынужден катапультироваться. За участие в боевых действиях в Корее был награжден орденом Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги».
После войны продолжил службу в составе 224-го иап 32-й иад 54-й ВА ДВО, затем в 1958 г. стал летчиком-инструктором, штурманом Качинского ВАУЛ. В июле 1960 г. был уволен в запас в звании капитана по сокращению штатов.
После увольнения из рядов Советской Армии жил в Волгограде, где занялся литературной деятельностью, опубликовав в 1963 г. первый сборник рассказов «Первый полет». До конца жизни издал романы «Небо», «Над уходящими тучами» и «Акция устрашения», повести «Летчица», «Долина МиГов» и «Прощание Славянки», сборник рассказов «Линия поведения», а также записки литератора «Набор высоты».

В этот день на аэродром привезли кинокартину «Живой труп». Затемнили шторами помещение, стали смотреть. На экране цыганка Маша шагнула к нам, уставилась на нас своими глазищами и сказала почему-то мужским голосом: «Всем первая готовность!» Кинозрители обалдели. Тут кино вырубили, зажгли свет, и динамик возле кинотеатра повторил: «Первая готовность!» Опрокидывая скамьи, мы бросились к дверям. Какие-то ловкачи распахнули еще и окна. Обругав ни за что цыганку, мы перемахнули через подоконник и за несколько секунд попрыгали в кабины. Уже зная о том, что слаженность в работе пары начинается с мелочей, я стронул свой МиГ одновременно с МиГом Гришиным.

Мы ушли на север в зону ожидания, где, летая на большой высоте, экономили горючее. Когда нашим дали команду уходить домой, сбросили подвесные баки и стали снижаться, разгоняя скорость. Земля предупредила:
- В район аэродрома идет неопознанная группа.
Я увидел характерные струйки от сброшенных баков. Предал Грише:
- Иди впереди, слева.
И тотчас мы увидели самолет. Стали с ним сближаться. Услышали спокойный и чуть с подначкой голос Вадима Исакова:
- Львы, я – свой.

Тут мы и сами разглядели, что это МиГ. Задержка сыграла положительную роль: зигзаг к МиГу Исакова и от него снова к аэродрому были у нас, как по заказу, в момент, когда раздались голоса:
- «Сейбры» на кругу!
- Меня бьют. Отбейте.
- Высота. Направление? – Запросил Гриша.
- Вдоль старта, на север, высота – полторы, - ответил руководивший на КП Старовойтов.

Лаконичность и четкость команды помогла нам увидеть атакующих «сейбров». За ведущим расстилался пороховой шлейф от стрельбы. Мы спикировали. Гриша сблизился с американцем на дистанцию семьдесят метров и дал короткую очередь. «Сейбр» разом оделся пламенем. Из этого факела вылетело катапультное сиденье, из него, чуть не задев крыло моего МиГа, – пилот. Высота была невелика, и парашют открылся мгновенно.

Берелидзе Григорий Нестерович (20.08.1922 г. – после 1991 г.).
В армии с 1940 г. С осени 1941 г. – учеба в Чугуевском ВАУЛ. По его окончании в 1947 г. направлен в 34-й иап 147-й иад ПВО 54-й ВА ДВО. С мая 1951 г.– старший летчик 224-го иап 32-й иад 54-й ВА. Участник войны в Корее с 25.08.1952 г. по август 1953 г. в составе 224-го иап 32-й иад 64-го иак ПВО. Совершил около 100 боевых вылетов, провел более 20 воздушных боев, в которых официально одержал пять личных побед (фактически – семь), один F-86 подбил (фактически – не менее двух). Награжден орденом Ленина. По возвращении в СССР продолжил службу в 224-м иап 32-й иад 54-й ВА. С 1955 г. по июль 1960 г. – капитан, командир звена 799-го орап 54-й ВА ДВО. С июля 1960 г. – в запасе. Проживал в городе Они, Грузия. Умер после 1991 г.

Я отсек огнем атаку по Грише ведомого «сейбра». (В данном случае Л.П. Колесников ошибается, перепутав вылеты. Американский самолет был один.)Посадка усложнилась: подбитый МиГ, который пилотировал Чен Ю-кхы во время пробега застрял посередине посадочной полосы. У него размонтировалось колесо, и он вгрызся ногой шасси в стык бетонных плит. Размах МиГа – 10 метров, ширина полосы – 40, и для десятков самолетов остались лазейки по 15 метров. Вот и ныряй в них на скорости курьерского поезда. Я сел на соседнем аэродроме, заправился и, перелетев к себе в спокойной обстановке, обежал МиГ Чен Ю-кхы.

Скоро стали известны подробности о сбитом Гришей пилоте. Приземлился он на краю аэродрома, и был пленен китайчатами, что примчались из соседней деревни. Потом подоспел (замполит полка) Абазин и начальник особого отдела. Абазин изучал английский и попробовал его применить на практике. Пленный потом показывал: «Ко мне подошел человек и обратился на неизвестном мне языке. Знаю одно: то был не китайский и не русский». Абазин сделал вывод, что надо повысить качество занятий языком, а заодно рассказал про пленного.

Гарольд Эдвард Фишер (HaroldE. Fischer) (8.05.1925 – 30.04.2009)
В ВВС США с 1950 г. В Корее с 1951 г. в составе 80 FBS 8 FBW. На F-80 выполнил 105 боевых вылетов, после чего мог вернуться в США, но продлил контракт и продолжил службу в 51 FIW, участвуя в боевых действиях. В составе 39 FIS 51FIW на "сейбре" совершил еще более 70 боевых вылетов, в которых лично сбил десять МиГ-15. Свою первую победу одержал 26 ноября 1952 г. в 47-м боевом вылете, а последнюю 21 марта 1953 г., в 66-ом… В воздушном бою 7 апреля 1953 г. был сбит у китайского аэродрома Дапу, спасся на парашюте и попал в плен. Более двух лет содержался в тюрьме гор. Мукден. Неоднократно пытался бежать, но все попытки были неудачными. Освобожден китайскими властями 31 мая 1955 г. и передан в Гонконге американцам.
После возвращения продолжил службу в ВВС. В войне во Вьетнаме был советником южновьетнамских ВВС с запретом на участие в боевых вылетах. Совершил более 200 учебных вылетов с южновьетнамскими летчиками.
Полковник Гарольд Фишер уволился из ВВС в 1978 г., прослужив почти 30 лет, после чего был назначен чиновником Агентства по контролю за вооружением. Вел активную деятельность по налаживанию международных связей с ветеранами-авиаторами, в т.ч. с участниками Корейской войны, живущими в Китае и СНГ.
В апреле 1994 г. Гарольд Фишер приезжал в Киев, где встретился, в частности, и с бывшими летчиками 224-го иап, свидетелями его последнего боя 7 апреля 1953 г. Германом А.А., Ильяшенко С.А. и Одинцовым Н.К.Гарольд Фишер стал единственным американским асом Корейской войны, который посетил СНГ и встретился с бывшими советскими «визави».
Умер 30 апреля 2009 г. в Лас-Вегасе.

При нем было удостоверение личности, на фотографии указаны в дюймах размеры уха, носа, глаз и т.д. Рядом отпечатки пальцев – предосторожность от использования документа другими лицами. Довольно надежно и как-то неприятно – уголовщиной отдает. Была при нем и маленькая цветная фотография. Сам Фишер с лавровым венком на шее, рядом капеллан, позади «сейбр». Разрисован он так: сопло красное с белыми зубами – получилась пасть. Хищный глазок делал «сейбра» окончательно похожим на акулу. На борту – эмблема «идущее облако» – облако с дамскими ножками. Киль расписан под шахматную доску. Фишер был невысок ростом, худощав, судя по фото, улыбчив. Чернявый, чистый лицом, он, наверное, нравился женщинам. При нем была фотография симпатичной японочки, на обратной стороне надпись «на счастье». При Фишере было два пистолета и охотничий нож.

Надо сказать, что снаряжение американских пилотов было продумано, и мы переняли у них много полезного. Они первыми стали пользоваться противоперегрузочными костюмами. Такие штаны из прорезиновой ткани, которые, раздуваясь от сжатого воздуха в момент перегрузки, сжимают тело и ноги, предотвращая отлив крови от головы, а, значит, потемнение в глазах и потерю сознания. В парашюте у них были уложены надувные лодочки. Парашют открывается, лодочка повисает на фале, фала дергает клапан баллончика, он надувает лодочку. Упал в воду – садись в лодочку, греби (правда, до Штатов далековато). Были у них рыболовные принадлежности, пистолетные патрончики, заряженные дробью. В складном ноже имелась пилка – дерево не спилишь, но хорошую дубину – наверняка. Имелась книжица – справочник с цветными картинками: такие грибы, ягоды есть можно, такие – нельзя. Были при пилотах и портативные передатчики для вызова спасательного вертолета. В Корее, кажется, они никому не пригодились. За одним сбитым пилотом вертолет выслали, но пока он летел, пилота пленили корейцы и, замаскировавшись, дождались летящий на зов передатчика, как на радиомаяк, вертолет. Воспользовавшись сигнальными патронами пилота, уточнили место и захватили вертолетчиков. На море приводнившиеся пилоты уточняли свое место так: бросали в море специальную ампулу, и вокруг лодочки расплывалось большое оранжевое пятно.

Прав я или нет, но в скрупулезности, с какой американцы готовились на случай покидания самолета, мне виделась их неуверенность в победном исходе боя. Вскоре и нам раздали спасательные водоплавающие жилеты и приладили в парашютные ранцы надувные лодки. Ранцы служили сиденьем, и лодки нам не мешали, а жилеты хранили в чемоданах, чтобы было чем рассчитаться с интендантами.

Проекции F-86 "Saber" капитана Гарольда Фишера.
Рисунки Сергея Вахрушева

Рассказав о Гарольде Фишере, Абазин заодно проинформировал нас и о других американцах. Основной фигурой, по показаниям пленных, нам рисовался летающий капеллан. Крест, библия, сутана, строй летчиков и: «С вами Господь Бог, дети мои!» Потом церковные атрибуты в сторону и, поправив кольт, - в бой. С капелланом произошла любопытная метаморфоза. Первые пленные показывали: «наш падре набожен и аскетичен». Потом: «падре стал пользоваться услугами батальона утешения, где рота блондинок, рота шатенок и рота брюнеток». Один из пленных, легко выболтав немало тайн, вдруг начал торговаться: «Если вы мне заплатите, я еще кое-что расскажу». Вообще почти все американские военнослужащие занимались каким-либо бизнесом. От спекуляции безделушками до крупных торговых сделок. Среди прочих товаров видное место занимали наркотики.

Пленение Гарольда Фишера вызвало уныние у американцев. Больше двух недель они не тревожили наши аэродромы. Это значит, избавились от неприятности многие наши летчики. Своей бурной атакой Гриша выручил уже нахватавших пробоин от Фишера Константина Угрюмова и Чен Ю-кхы. И в других боях Гриша не только увеличивал счет побед, но и выручал товарищей. Только в бою пары с шестеркой мы дрались сами за себя. Конечно, и это относительно, ибо любой урон противника укрепляет наши силы. Миронов и Лазарев заполнили на нас наградные листы. Гриша прочно вошел в число лучших летчиков. Китайцы пригласили его поделиться опытом. Их летчикам нельзя было отказать в смелости…

Тут позволю сделать отступление вот такого плана: мы часто говорили о том, что армия, ведущая справедливую войну, имеет моральный дух выше армии, ведущей войну несправедливую. Пожалуй, ни у кого это не проявлялось столь наглядно, как у китайцев. Армия Чжу Дэ, китайские добровольцы дрались смело и умело. О китайцах-партизанах, дравшихся в нашей гражданской войне, ходили легенды. Но никто (тоже китайцы по национальности!) так бессовестно не драпал, как разные чанкайшисты и гоминдановцы. И, к слову, именно эти трусливые войска были кошмарно, зоологически жестоки к пленным. Впрочем, нового я не вспомнил: трусость и жестокость всегда сопутствовали…

Итак, китайским летчикам-добровольцам нельзя было отказать в смелости. Но у них ошибочные взгляды на роль ведомых летчиков. Часто ведомые, увидев противника и не предупреждая ведущего, шли в атаку. Сбивали врага, но тут же бывали сбиты сами. Многие не умели по-настоящему пользоваться прицелом. С подбитыми самолетами китайцы расставались поспешней, чем это иногда диктовала необходимость. Мол, Советский Союз пришлет новые машины, а катапульты, парашюты работают надежно – почему бы ими не воспользоваться? Думаю, занятие Гриша провел на уровне. Китайцы стали чаще приносить хорошие пленки фотопулеметов.

Василий Никитич Лазарев (замполит 3-й эскадрильи) снова стал вылетать на задания. Одновременно приступили к боевой работе Костя Портнов и Саня Шумихин. Коля Малютин, кажется, не выбывал из дела ни на один день. Он был самый молодой из нас, сдержанно веселый на земле, что не мешало ему быть злым к врагу. Допущенный к полетам замполит привнес в действия эскадрильи свое «безумство храбрых». Говоря о нашей боевой активности, командующий соединения свою мысль выразил так: «Мироновцы впустую не летают: или они колотят, или их гоняют!»

За короткое время Миронов, Малютин и Лазарев сбили еще по «сейбру», доведя общий счет побед эскадрильи до пятнадцати сбитых самолетов противника. Наши потери были два самолета и один летчик – Вадим Куан. Какое-то время мы ходили в лучших. Но не терялись летчики и других эскадрилий нашего полка. На самолете Федорца нарисовали седьмую звездочку – значок победы, на МиГе Бориса Сиськова – пятую. Николай Батраков в одном бою сбил два самолета противника. В современной войне такое происходило нечасто. Рядовой летчик Иван Карпов сбил крупного американского военачальника в звании полковника.

Сам Иван, невысокий крепыш, продемонстрировал всему аэродрому, как надо бороться за свою жизнь, когда за самолет уже биться поздно. Он садился на горящем МиГе. Пока была скорость, пламя стелилось за хвостом. На посадочной полосе огонь охватил всю машину, и, не закончив пробега, самолет взорвался.
Мы уже сняли шлемофоны, как увидели шагающего через поле Ивана.
Он объяснил: «Привык в Саратове на ходу с трамваев прыгать. – И добавил. – Не поджариваться же мне было».


23 января 1953 г. в бою с «охотниками» у своего аэродрома И.И. Карпов сбил командира 16 FIS 51 FIG майора Эдвина Эллера (EdwinL.Heller).
Его пленение вызвало настоящий скандал в кругах высшего командования ВВС США, т.к. стало вопиющим свидетельством того, что приказ о запрете на ведение боевых действий над территорией Китая нарушают даже командиры авиачастей, обязанные следить за его выполнением. По иронии судьбы и в подтверждение авиаторского суеверия в тот день Эллер полетел не на своем «сейбре». На фото слева: На пресс-конференции после освобождения из плена Эдвину Эллеру пришлось отвечать на "неудобные" вопросы - почему он был сбит над Китаем. – Прим.С.Г. Вахрушева

Вообще феноменальных случаев на боевых аэродромах произошло немало.
… На малой высоте МиГа преследует «сейбр». Сейчас собьет! А впереди скала. В предельной близости к ней МиГ взмывает вверх. Увлеченный прицеливанием американец не успевает среагировать на маневр. По сопкам разносится эхо взрыва. Вроде бы камень застонал от удара и ожога.

… Садится подбитый и плохо управляемый МиГ. На скорости проносится по дальнему краю посадочной полосы и бьется о железнодорожную насыпь. На всякий случай (так положено) к месту взрыва спешит санитарная машина. Там корежится в огне металл, опасно рвется боезапас. Собрались уезжать, как из тины, намытой недавним наводнением, послышался голос: «А меня?». Оказывается, при ударе о насыпь сработала катапульта, вынесла летчика из огня и мягко усадила в глубокую грязь.

… По рулежной дорожке рулил Сослан Авсарагов. Одна половина фонаря выбита, вторая – розовая от распыленной по кабине крови. Сослан улыбается на сторону: его щека рассечена осколком, и, минуя привычную стоянку, въезжает в ворота мастерской. Юмор своеобразный и наглядный.

Досталось и мне провериться в усложненных условиях работы. Причем, эти моменты пошли на меня косяком в течение какой-то недели: две остановки двигателя, посадка с одним подвесным и при этом полным баком. Прежде, чем дать подробности этих моментов, расскажу мрачноватый анекдот, которым командиры угощали нерадивых к учебе летчиков: Немцы взяли в плен нашего летчика. Скоро он удрал и едва очутился на своем аэродроме, как засел за инструкции, наставления и прочие науки. «Откуда у тебя такая прыть?» – «Зазря били в гестапо. Я, правда, ничего не знал». Мне этот анекдот тоже рассказывали. Но МиГ я изучил. Случайно. В дни, когда на него началось переучивание. Кто-то «заложил» меня начальству как умеющего держать карандаш и кисточки. Пришлось рисовать наглядные пособия. Заодно я усвоил многое из того, что положено знать летчику.

Первый раз двигатель резанул на безопасном расстоянии от противника. Я передал Грише: « Встал движок». Гриша откололся от строя и прикрыл мой уход с двенадцати тысяч метров на подходящую по инструкции высоту включения двигателя в воздухе. Сделал все по науке, произвел запуск. Пока спорил с инженерами о причинах остановки двигателя (они предполагали резкую работу газом, а я объяснял, что рычаг стоял в зажиме), дали повторный вылет.
И тогда двигатель обрезал снова и уже в бою. По следу несгорающего теперь керосина за мной бросилась пара «сейбров». На крутом снижении я, взявшись за стоп-кран, начал левый разворот, потом, перекрыв стоп-краном поступление керосина и, оборвав тем самым след за хвостом, резко изменил направление полета. Фокус удался – «сейбры» просвистели по курсу, указанному струей. Дальше снова все по науке. Двигатель пошел. На земле я сказал: «К черту!» Инженеры и сами больше не спорили. Работать они умели. Покопались и нашли, что подсели анероиды высотного устройства, какое регулирует правильную подачу горючего. Двигатель стал работать надежно.

Проекции МиГ-15бис старшего лейтенанта Л.П. Колесникова.
Рисунки Сергея Вахрушева

Но вскоре на взлете оборвался один подвесной бак. Эти объемистые и тяжелые штуки висят под крыльями. Представьте себе, что вы идете с двумя тяжелыми чемоданами, и у одного оборвалась ручка…Вот и меня повалило в левый крен, и МиГ чудом не достал крылом землю. Едва удерживая машину от переворота, я стал набирать высоту и скорость, одновременно нажимая кнопку сброса бака. Бак не падал. А ведь он должен был упасть одновременно с другим – автоблокировка у нас была. Внимательно посмотрел на бак – он чуть развернулся от оси полета. Все ясно: подвесная серьга деформировала крючья бомбодержателя, и им не раскрыться. Мало этого: развернувшись, бак срезал трубку, по которой идет из него керосин. И сколько я ни летай, бак не опустеет и не облегчится.
Резко выводя самолет из пикирования, добавлял тряски стрельбой из пушек. Бак висел. Проверил, как ведет себя самолет на разных скоростях. На больших – не хватало рулей удержать машину из-за нарушения аэродинамики. На малых – из-за нарушения весовой компенсации.

Я вспомнил недавний бюллетень о гибели летчика на посадке при подобном случае: «Самолет перевернулся – летчик погиб…» Земля разрешила прыгать. Но как расстаться с машиной, которая уже столько раз вытягивала меня из всяких передряг? Установив, на какой минимальной скорости уже не удержать машину от переворота и запомнив эту скорость, стал снижаться на аэродром. «Облизывая» бугорки движениями до отказа отклоненной вправо ручки управления, провел самолет к бетону и за сотню метров от кромки полностью убрал газ. Самолет повалился на левое крыло, но подвел я его к земле близко, и он стукнулся колесом. От удара проклятый бак наконец-то отлетел. Я это ощутил по поведению машины, и успел среагировать движением рулей, как надо. А прикрывавший мою посадку Гриша видел, как бак чиркнул по бетону, заискрил и сгорел, будь он неладен, в прах. Я зарулил и сказал Гумару (технику самолета), чтобы заменил бомбодержатель.

Это случилось при перелете на самый передовой наш аэродром. Здесь тоже были сопки, а с одной стороны устье Ялуцзян и Желтое море. Здесь «сейбры» и палубные истребители с авианосцев «пантеры» могли «висеть» над нами почти безнаказанно.

В числе новых знакомых нам была представлена довольно большая обезьяна Тарзан. Сей волосатый субъект был непоседлив и дико избалован летчиками, а поэтому эгоистичен, сварлив и сверх меры хулиганист. К тому же он был мстителен. Однажды летчик Петро Заболотный напугал Тарзана, пальнув возле него из ракетницы. Петро носил усы. С той поры Тарзан терпеть не мог чернявых и усатых. Гриша и Юлий Борисов, разумеется, схлопотали от него прелыми арбузными корками по макушкам. Вообще он считал себя пупом здешней общественности. Когда на аэродром приезжала очередная летная смена, Тарзан бесцеремонно брал с чьей-нибудь головы картуз и ковылял к автобусу принимать доклад от командира.

И еще Тарзана очень интересовала кнопка на КП. Кнопку ту нажимал начальник штаба, давая нам сигнал на запуск двигателей и взлет. Она замыкала электроцепь к четырехствольной ракетнице. Однажды на КП прозевали Тарзана, и он нажал на кнопку, дав нам преждевременный запуск. Нам приказали выключить двигатели. Тут же последовала команда на запуск по-настоящему. То есть произошла сумятица. Командующий приказал сослать Тарзана на вечное поселение в санаторий Улумбей. «Такой «агрессор» может начать мировую войну», – объяснил генерал. В Улумбее Тарзан встретил подружку Читу и, начав семейную жизнь, говорят, остепенился.

Из книги С.Г. Вахрушева и И.А. Сейдова «Рожденный войной после Победы»

Апрель 1953 года начался довольно интенсивными схватками с авиацией противника. Первые боевые вылеты лётчики 224-го истребительного авиационного полка совершили 4 апреля. В этот день было два общеполковых вылета, и оба они сопровождались боями с F-86, которые закончились безрезультатно.

Следующие два вылета состоялись 7 апреля и второй завершился воздушным боем с F-86. В нем вновь отличился ст. лейтенант Берелидзе, который сбил над своим аэродромом Дапу очередного «сейбра» – четвёртого (официально) на его счету. Американский летчик катапультировался и приземлился недалеко от ВПП, сразу же попав в плен. У полка получил повреждения один МиГ, который благополучно сел на своем аэродроме. Казалось, это был обычный успешный боевой вылет. Однако, спустя час стало известно, что одержанная в этот день Григорием Берелидзе победа, выходит за рамки обычной. Эта победа сразу стала знаменита не только в полку, но и во всем 64-м иак.

Как оказалось, в поединке над своим аэродромом Григорию Берелидзе довелось сбить одного из лучших асов ВВС США капитана Гарольда Фишера из 39 FIS 51 FIW. Вот как в оперативном рапорте № 0097 за 7 апреля 1953 года штаба 64-го иак была отображена картина этого боя: В 16:10 шесть МиГ-15 из состава 224-го иап во главе со старшим лейтенантом Анисимовым, провели бой с четырьмя F-86 в районе Кидзио на высоте 13 000 метров. В 16:40 после подхода к аэродрому Дапу, пара старшего лейтенанта Берелидзе напала на одиночный F-86, который преследовал самолет старшего лейтенанта Угрюмова на высоте 1000 - 1500 метров. Старший лейтенант Берелидзе сбил этого одиночного F-86 с дистанции 400 метров под ракурсом 1/4. Пилот: капитан Гарольд Эдвард Фишер, личный номер A02204126, командир звена 39-ой эскадрильи, 51-го авиакрыла, был взят в плен.

Капитан Фишер был ведущим звена «Питон», которое 7 апреля 1953 года должно было «зачистить» от советских истребителей район реки Ялуцзян. У самолета ведомого возникли технические проблемы и он вернулся на базу, вторая пара оторвалась, и Фишер остался один. В этой ситуации он счел, что теперь у него развязаны руки, и «двойной ас» решил устроить «свободную охоту» над аэродромом Дапу. Сначала ему удалось подловить на посадке пару китайских МиГов, и «подстрелить» самолет командира эскадрильи 43-го иап 15-й иад ВВС КНР Хан Де Це, но тому удалось благополучно посадить свой поврежденный самолет на полосу аэродрома.

Затем Фишер обнаружил подход еще одной группы МиГов – это, как оказалось, и были самолеты из состава 224-го иап. Он выбрал для атаки одиночный МиГ, им оказался самолет замполита 1-й аэ старшего лейтенанта К.В. Угрюмова. Когда по обшивке самолета Угрюмова загрохотали крупнокалиберные пули «сейбра», он стал по радио кричать о помощи и был услышан.

О том, что произошло дальше, вспоминал сам Григорий Нестерович Берелидзе: «Вылетели на боевое задание в составе 3-й аэ. Возвратились на несколько минут раньше запланированного и при подходе к аэродрому я взял разрешение у командира эскадрильи майора Миронова П.С. остаться парой в воздухе над аэродромом (на всякий случай), а остальные пошли на посадку. Когда последний самолет нашей группы выпустил шасси и пошел на посадку, из-за сопок на малой высоте выскочил «гость» и начал атаковать наш МиГ. В это время я находился над аэродромом в паре со Львом Колесниковым и услышал с КП полка команду по радио: «Кто в воздухе! «Сейбр» бьет наш МиГ на кругу, помогите!»

Услышав передачу, я посмотрел вниз, увидел силуэты самолетов и, естественно, определил, что самолет противника тот, который сзади. С высоты 9000 м сделал переворот и начал выводить самолет из пикирования на малой высоте. После перегрузки, как прояснилось в глазах, я увидел, что оказался, как и рассчитывал, сзади самолета противника на дистанции 3 км. На большой скорости после пике стремительно приближался к нему. У ведомого тоже от перегрузки потемнело в глазах, поэтому после выхода из пике он потерял на время меня из виду.

Как только я приблизился на дистанцию огня, противник заметил меня и, бросив свою «жертву», резко развернулся и встал в вираж. Началась настоящая схватка на высоте 500 метров. Снизу с аэродрома за нами наблюдали все, кто был на земле. И здесь мне помогло самолюбие и летное мастерство. Сбил я его, а наш подбитый самолет, по которому велся огонь, приземлился на одной «ноге», но благополучно. Сбитый мною противник оказался дважды ас капитан американских ВВС 1925 года рождения Гарольд Эдуард Фишер. За этот бой меня наградили охотничьим ружьем».

Константин Васильевич Угрюмов, который в тот день попал под удар американского аса, вспоминал: «Один раз я был подбит на подходе к Дапу американским асом Фишером. Летел по узкой долине на привод аэродрома один, ведомый потерялся. На высоте примерно 500 м и сзади был атакован противником. С первой очереди по моему самолету попало 15 пуль, и Фишер поравнялся со мной. Больше он ни разу не попал по мне, т.к. я больше не дал ему зайти в хвост. Я сообщил по радио, что атакован и подхожу с севера.

В это время над аэродромом были китайцы, Сиськов и Берелидзе с ведомым Колесниковым, и, помимо этого, были зенитки на аэродроме. Над аэродромом Фишер меня бросил и атаковал китайца, но сам был атакован Берелидзе. Фишер был сбит и катапультировался. Я на поврежденном самолете сел благополучно».

В это время над аэродромом был и старший лейтенант Юлий Борисович Борисов, который так описывал картину боя: «В тот раз мы вылетали эскадрильей или звеном. Вылет уже заканчивался, мы шли на аэродром. Особых успехов в тот раз не было. Пришли на аэродром, слышим: «На кругу «сейбр»!» Смотрим, смотрим, но пока ничего не видим. Я был ведомым. С КП передают: «Усилить внимание!» И сообщают, где «сейбр». Я начал усиленно вглядываться. Хотелось сбить. Мысль была: в районе аэродрома от ведущего можно и оторваться. Передал ведущему: «Вниз пошел». И я пошел на сближение.

Сближались быстро и я ввязаться в бой. Впереди слева ниже увидел самолет, не наш, начал проскакивать. Убрал газ, выпустил щитки, но все равно проскакиваю, и он уже сзади. Я газ добавил. У него скорость была 600-700, а у меня 900 км/час. Справа два китайских самолета. Он открыл огонь по китайцам – белый шлейф сразу же. Пока туда-сюда, он доворачивает мне в хвост. Я на «горку» и смотрю. Вдруг у него сзади огонь. Я думал форсаж, а это по нему стреляли. Я один остался, пошел за ним. Он сначала потянул в залив, я за ним «змейкой». Какое-то время он шел в залив по долине. Увидел ровное место, развернулся влево. Я за ним. И потом – бах! – катапультировался. Самолет прошел немного – взрыв. Я перешел в набор и доложил: «Юго-западнее аэродрома наблюдаю катапультирование и падение машины».

Но, как известно, «у победы всегда много отцов». По данным китайской стороны на победу над Гарольдом Фишером претендуют сразу два летчика из состава 43-го иап 15-й иад ВВС НОАК – Чан Ню Кхе и Хан Де Це. Китайцы до сих пор считают, что именно эти два пилота и сбили американского «двойного аса». Однако их заявления не соответствуют действительности хотя бы потому, что именно эти «соколы Мао» и оказались потерпевшими от атаки Фишера на посадке, о чем свидетельствуют и летчики 224-го иап, участники того вылета, и наземный персонал, наблюдавший бой с земли.

Потерпевших от атаки Г. Фишера летчиков Чан Ню Кхе и Хан Де Це китайцы спустя годы
объявили его победителями

Вот некоторые из этих свидетельств. «Фишера точно сбил Григорий Берелидзе, – писал в своем письме Аскольд Андреевич Герман, – в этом сомнений нет. Фишер первым бил на посадке Костю Угрюмова, но проскочил его из-за большой скорости, а рядом заходили на посадку китайцы. Тут Фишеру они и подвернулись. Фишер бросил Угрюмова, стал бить по китайцу и подбил его – у того сложилась одна «нога», и он лежал посередине аэродрома. Однако никто его даже не зацепил, так аккуратно все садились. Увлёкшись китайцем, Фишер не заметил Берелидзе с Колесниковым. И Гриша пристроился к нему в хвост и сбил. Я сам видел его фотопленку, где ясно видно как идут попадания в самолёт Фишера».

«Я подтверждаю, – писал участник этого боя Владимир Иванович Климов, – что Фишера сбил именно Берелидзе… В тот день мы полетели шестеркой и когда садились, Фишер бил по Угрюмову, который кричал по радио, что его сейчас собьют. Но тут подоспела пара Берелидзе и сбила его средней очередью на высоте метров 300-500».

«Американского аса Фишера сбил Берелидзе над аэродромом Дапу, – свидетельствовал бывший заместитель командира 3-й эскадрильи Александр Петрович Анисимов, – и тем самым он спас жизнь китайскому лётчику. Фишер катапультировался, его пленили. Во время пленения с ним разговаривал заместитель командира нашего полка по политической части майор Абазин Н.А. Фишер – это такой подлец, каких на свете мало. Он все время шнырял по нашим аэродромам, и как самый последний бандит, набрасывался из-за сопок на наши самолеты, заходящие по кругу на посадку или непосредственно перед их посадкой».

Итог вышесказанному о победе над Гарольдом Фишером подвел бывший командир 224-го иап Герой Советского Союза Дмитрий Васильевич Ермаков: «В отношении Фишера. Я имею связь со многими летчиками Второй Мировой войны из разных стран и не только с лётчиками. Каналы связи разные: это День Победы, в которой мы всегда собираемся в Ленинграде в гостинице «Спутник», в Праге, где много было встреч с иностранцами и т.д. В Ленинграде я и познакомился с Доном Робертсом, летчиком Второй Мировой войны, американцем, которого интересовала Мировая война и наши боевые действия на их самолётах, корейскую тему тогда не затрагивали.

9 мая 1991 года я поселился в гостинице «Россия», там была назначена встреча с немецкими асами из 54-й эскадры, и проведать Дона Робертса не удалось. В беседе с нашими ветеранами они ему сказали, что я воевал в Корее, и он мне прислал письмо с просьбой написать ему о войне в Корее. Как старому знакомому написал, что хвастаться особо нечем, условия войны были не в нашу пользу, но, тем не менее, наш полк воевал не хуже американцев. Написал, что наши лётчики сбили двух американских асов – один из них Фишер, он спустился на парашюте и был пленен, фамилию второго аса сейчас не помню – он спустился на парашюте в залив.

Оба спаслись, и если еще живы, то попросил Робертса передать им привет от командира полка, летчики которого их «спустили», если конечно он знает их адреса. И вот пришло письмо от Фишера, которое переводили сами. Он пишет: «Рад узнать командира, летчики которого меня «спустили» 7 апреля 1953 года. В этот день я также «спустил» два самолета. Напишите, кто меня сбил?» Я ответил, что его сбил летчик средней квалификации капитан Берелидзе, но его уже нет в живых, а два самолета, которые он якобы «спустил» – один китайский, имел 11 пробоин, и наш, 7 пробоин – сели нормально на аэродром.

Когда зачитывали письмо, то моя дочь обратила внимание на автограф Фишера и сказала, что у меня уже где-то есть такой же автограф. И действительно, год назад мне прислал письмо Георг Доутсон из Австралии – просил у меня автограф с описанием боевых действий и вложил 5 отработанных автографов. Я посмотрел и узнал четырех летчиков (Байдуков, Ерёмин, Маресьев и Симанчук), а пятого не знал и больше не смотрел, а оказалось, что этим пятым и был Фишер. Тогда я перевёл текст: «Полковник Фишер, сделал 105 боевых вылетов, одержал 10 побед. Вторая поездка в Корею оказалась роковой, в плену был до 31 мая 1955 года».

Летчики Корейской войны, слева направо: А.А. Герман, Г. Фишер и С.А. Ильяшенко во время встречи ветеранов в Киеве в апреле 1994 года

Подготовил к публикации Сергей Исаев