[ezup]

Этот фильм стал одним из самых известных в истории советского кинематографа, получив столь широкую популярность, что порой к нему применяют эпитет «культовый», а фразы героев устойчиво вошли в разговорный русский язык и стали крылатыми.

Мы решили рассмотреть фильм на предмет киноляпов, без которых все-таки не обходится ни одно кино — и так даже интереснее.




Сухов, оказывается, не слишком спешил откапывать Саида. Судя по длине и направлению теней — почти полдня прошло с момента встречи до начала спасения.


Жена Сухова несет коромысло с пустыми ведрами на общем плане, но вот на крупном плане ведра полны воды. Кроме этого, женщина умудряется, неся коромысло, двумя руками подбирать подол, переходя ручей.


Опять общий план отличается от крупного, а унесенный ящик с динамитом в следующих сценах возвращается под голову лежащего аксакала.


Беглый взгляд Верещагина на стену с фотографиями — и уже меняется расположение предметов на столе.


А женщины освобожденного Востока как-то быстро все научились говорить (и даже читать) по-русски.


Саид стреляет из своего карабина чуть ли не очередями без перезарядки. А каскадеры ловко тянут за веревки, привязанные к передним ногам лошадей…


Без сапог.


Мокрый и растрепанный после драки Верещагин при смене кадра оказывается с аккуратной прической за штурвалом.


И самый главный вопрос: а когда (и как) это кучка басмачей успела покрасить баркас, снять его с мели и поставить на якорь?