[Осип]

Полигонные испытания винтовок Константинова и Драгунова начались 26 января 1960 г. НИИ-61 смогло «довести до ума» винтовку Симонова несколько припозднившись - 2 февраля последовал доклад о готовности матчасти, а уже 3 февраля образцы и документация прибыли на полигон, благо от Климовска до Коломны недалеко, и были включены в общий ход работ. Правда, здесь необходимо уточнить понятия «общий ход работ» и совершить некий экскурс в начало разработки. Симонов начал разработку винтовки не на пустом месте - базой для её создания послужила конструкция автомата, уже проходившего испытания на полигоне, но получившего совершенно неудовлетворительную оценку Заказчика. Однако задел был, и это вроде бы позволяло значительно сократить время разработки.

В связи с этим ещё в конце 1958 г. НИИ-61 обратилось в ГАУ с просьбой открыть задание на проведение испытаний, обязавшись поставить опытные образцы в начале января 1959 г. (прочувствуйте разницу - начало января 1959 г. и 3 февраля 1960 г.). Руководство ГАУ удовлетворило заявку НИИ-61, но обладая громадным опытом отработки различных систем, подошло к решению этого вопроса очень критично, выделив на испытания СВС всего-то 800 шт. патронов. Для сравнения: заданием, открытым для полигона 26 ноября 1959 г., на испытания винтовок ОКБ-575 (конструктор Константинов) и завода № 74 (конструктор Драгунов) было отпущено 48 000 шт. патронов. Как мы убедимся позже, скепсис ГАУ в отношении СВС был не безосновательным, но просто отмахнуться от «маститого» конструктора не было возможности. Поэтому мерилом истины должны были стать конкурсные полигонные испытания, обеспеченные грамотно составленной программой и научно обоснованным и педантично исполненным регламентом методик на каждое её условие.

Испытания прошли в период с 26 января по 11 апреля 1960 г., но официально они назывались довольно заурядно - «Испытания опытных 7,62-мм самозарядных снайперских винтовок Константинова (2Б-В-10 № 8 и 9), Драгунова (ССВ-58 № 05 и 06) и Симонова (СВС № 124 и 125) с оптическими прицелами (ПСО и ПСО-1) разработанными заводом №69». И тому тоже была вполне объективная причина - заводские испытания всех винтовок прошли, мягко говоря, не совсем гладко и в связи с этим появления явного лидера ожидать не приходилось. Это сейчас, ещё даже до окончания заводских испытаний образца во всех средствах массовой информации, можно раструбить о его скором принятии на вооружение, а в конце 50-х за пустозвонство можно было поплатиться не только должностями и званиями, но чем-то более дорогим.



Режимность проведения работ пресекала поползновения не только иностранных разведок, но и конкурирующих организаций, представители которых допускались на испытания только своих собственных образцов и ознакамливались с результатами их испытаний без права записи. О результатах конкурентов можно было судить только по необоснованным паузам, а то и по достаточно длинным перерывам в стрельбе. А уж об участии в работе комиссии по проведению испытаний (а, следовательно, и причастности к выработке формулировок выводов и заключения, что практикуется на протяжении последних двух десятилетий) никто из представителей славной оборонной промышленности не мог и мечтать. Согласно лимитным спискам от каждой организации на полигоне могло присутствовать не более трёх заранее заявленных представителей. Вот в каких условиях пришлось существовать «группам поддержки» на протяжении двух с половиной месяцев. Благо бытовые вопросы решались так же чётко, как и все другие. Командировочных хватало не только на хлеб насущный, но и на вечернюю «рюмку чая». А общение с конкурентами может и не поощрялось, но и не возбранялось. Хотя, в полной мере в силу склада характера это удавалось, пожалуй, только Евгению Фёдоровичу.

Проводили испытания инженер-подполковник Луговой В. Г. и ст. техники-лейтенанты Бабкин М. Г. и Емельянов В. И. На испытаниях присутствовали: от ГАУ инженер-полковники Трофимов М. И. и Дейкин В. С.; от ОКБ-575 Константинов А. С., Ярославцев Э. А., Ефимов Н. Г.; от завода №74 Драгунов Е. Ф., Александров Ю. К., Леонтьев В. Т.; от НИИ-61 Симонов С. Г., Туляков В. Я., Казаков А. И.; от завода №69 Овчинников А. И., Туляков В. Я. и Малькова Е. А. Пожалуй, изделие ковровского ОКБ-575 наиболее импонировало Заказчику не только конструктивной простотой, но и футуристическим внешним видом, совсем не напоминающим ни один как отечественный, так и иностранный образец. А драгуновской ССВ-58 того времени лишь ещё предстояло через пару лет превратиться «из долговязой и неуклюжей девушки-подростка в эффектную и сексапильную невесту на выданье» и завоевать сердца не только друзей, но и врагов.



Тем временем ковровчане пошли «ва-банк», мобилизовав все ресурсы, и 9 февраля представили на испытания две очередные модификации 2Б-В-10 за № № 5 и 10. Дело в том, что по факту отстрела на предприятиях-изготовителях ни одна из систем в полной мере не удовлетворила требованиям ТТТ по кучности стрельбы. И пусть это превышение нормативов было не очень велико (на 0,51 см при стрельбе на 100 м), этот факт давал основание Заказчику сделать вывод о том, что в серийном производстве реальные характеристики рассеивания пуль будут существенно больше, чем у штатной снайперской винтовки Мосина. Ещё 28.12.58 г. ОКБ-575 взяло на себя обязательства продолжить работы по улучшению кучности боя винтовки. Причина неудовлетворительной кучности оказалась на удивление банальной и легко устранимой. 2.02.60 г. Заказчику было доложено, что винтовка № 10 изготовлена по тем же чертежам что и поставленные ранее (№ № 8 и 9), но с соблюдением всех требований в части отделки ствола (окончательная обработка канала проведена после наружной обработки).

Кстати, Симонов решил аналогичную проблему несколько иным и в общем-то достаточно сомнительным образом, уменьшив номинальный размер канала ствола на 0,02-0,03 мм. Кроме этого, продолжая совершенствовать технологию изготовления 2Б-В-10, ОКБ-575 (в целях ознакомления Заказчика и предварительной оценки) собрало макетный образец № 5, укомплектованный цевьём и накладкой крышки ствольной коробки, изготовленными из высокопрочной пластмассы АГ-4 (очень модное течение того времени - достаточно вспомнить ЦКИБовскую МЦ-20 с пластиковыми ложей и затворной коробкой). А в довершение заявило о запуске в производство двух образцов винтовки с применением высокопрочных пластмасс в вариантах со стальной фрезерованной и штампованной из листовой стали ствольной коробкой. Тут же необходимо отметить, что в отличие от других константиновский образец был отработан с тремя типами магазинов - на 10, 15 и 20 патронов, но в целях соблюдения идентичности условий испытывался только с десятиместным.

Несомненно, эта агрессивная техническая деятельность повышала доверие Заказчика и, при прочих равных условиях, увеличивала шансы на успех, снижая риски и Заказчика, и производителя. Выбранная техническая политика ОКБ-575, показной стороной которой вряд ли можно было обмануть опытных специалистов полигона и ГАУ, принесла пусть и не однозначно удовлетворительные, но всё-таки лучшие результаты испытаний. На этом стоит остановиться поподробнее. Начнём с аутсайдера. Вывод отчёта по СВС звучит как приговор: «Винтовку Симонова дорабатывать нецелесообразно по тем соображениям, что реальных путей устранения главного её недостатка (ненадёжной работы) при принятой схеме работы автоматики практически нет. При сухих деталях она не работает даже при наличии в стебле затвора войлочной прокладки, пропитанной смазкой, при дождевании и запылении получено от 3,3 до 30% задержек в стрельбе, а в нормальных условиях 1,07% (более чем в 5 раз установленного норматива)». На этом «жизненный путь» СВС и закончился. Впрочем, видимо, как и конструкторская деятельность самого Симонова.

В целом ни одна из представленных конструкций полностью не закрыла требования ТТТ (например, по общему весу с оптикой оказались тяжелее на 220-420 г), но наиболее удачливым соперником всё-таки оказался А. С. Константинов. Его конструкция, безусловно, лидировала по безотказности работы автоматики как в нормальных, так и в затруднённых условиях эксплуатации (при всех стрельбах в объёме ресурса двух винтовок, т. е. на 12 000 выстрелов было получено всего три легко устранимых задержки в стрельбе, что составило 0,02-0,03% при нормативе не более 0,2% - завидный результат и на сегодняшний день). Что же касается кучности стрельбы, то особо отмечалось: «Лучшую и практически одинаковую кучность боя обеспечили винтовки Константинова № 10 и Драгунова № 05. Кучность боя этих винтовок при стрельбе патронами с лёгкой пулей близка к установленной ТТТ и находится на уровне кучности боя лучших экземпляров штатных снайперских трёхлинейных винтовок. Остальные винтовки (всех трёх конструкций) уступают им примерно в 1,5 раза и находятся на уровне большинства штатных снайперских винтовок».

Комплексно винтовки были оценены следующим образом:
- Винтовка Константинова удовлетворила требованиям ТТТ по кучности, безотказности, ресурсу (за исключением ударника), безопасности и ряду других характеристик. Основным недостатком этой винтовки было признано то, что при установленном оптическом прицеле было невозможно пользоваться механическим. Вызвало нарекания и отсутствие плавного спуска при нажатии на спусковой крючок, и болевые ощущения щеки от вибрации деревянной накладки крышки ствольной коробки.

- К драгуновскому изделию претензий было больше - и по безотказности, и по безопасности, и по ресурсу. Недостаточно надёжная работа автоматики была отнесена на счёт конструктивной недоработки магазина и одножильной боевой пружины. Ещё более серьёзным и недопустимым недостатком стали претензии к безопасности в служебном обращении - инерционное разбитие капсюля ударником при падениях винтовки на дульную часть и срыв курка с шептала (при его эксплуатационном износе) даже при включённом предохранителе. А количество вышедших из строя деталей просто «зашкаливало» -выбрасыватель (в среднем один на 1800 выстрелов), корпус УСМ (2800 выстрелов), защёлка хомутика механического прицела (3300 выстрелов), ударник (500 и 5500 холостых спусков) и боевая пружина (чрезмерная усадка).

Однако все недостатки обеих винтовок были признаны устранимыми: «реальные пути устранения их недостатков имеются». Общий вывод по двум системам очень мудро гласил: «Рекомендовать на доработку только одну из этих винтовок нецелесообразно по тем соображениям, что каждая из них имеет свои, присущие только ей особенности. Какой из конструкторов этих винтовок найдёт более правильное решение по устранению всех имеющихся недостатков винтовок говорить сейчас ещё преждевременно». Заказчик в лице ГАУ МО в своём заключении от 5.05.60 г. отметил: «ОСВ ГАУ выводы и заключение полигона считает правильными». Далее предстояла серьёзная работа обоих творческих коллективов с известным сегодня финалом. А вот об этом мы расскажем несколько позже.