[ezup]

Танки, как известно всем, родились в Первую мировую. И родились они не в России. Можно сколько угодно рассказывать о колесном танке Лебеденко, о танке Пороховщикова, о проектах нашего Да Винчи – Менделеева, но это чертежи и прототипы, которыми баловались все, но довели до ума некоторые, а именно англичане и французы уже в годы Великой войны. И показали себя машины с ненадёжными двигателями, неотработанной ходовой и несбалансированным вооружением так себе. Оборону они, конечно, продавливали, но рывок в глубину как-то не получался. Да и в Гражданскую, где белые получили от союзников немного танков, они также не блеснули. Да, вчерашних крестьян здоровая, громыхающая железом дура пугала, но... Как показала практика – с танками можно бороться, крови, правда, уходит...


Тем не менее новорождённая РККА танками заинтересовалась и уже в годы Гражданской рождается советский танк – русский Рено, он же «Борец за свободу товарищ Ленин». Выпустили данных реплик Рено FT-17 аж 15 штук, и для времён Гражданской это сродни маленькому чуду. Так родились танковые войска СССР-России, те самые, которым посвятят марши, вроде «Броня крепка, и танки наши быстры», памятники и почтовые марки, книги и фильмы.

Двадцатые годы: время поиска

Рождались танковые войска медленно и мучительно, не хватало денег, не хватало заводов и не хватало знаний проектантов и заказчиков. Сначала шли мучительные попытки создать танк свой, но Т-12 оказался нефункциональным, Т-24 – откровенно неудачным, а серия аж в 24 штуки, что было явно не тем. Остальные проекты вообще читаются как ненаучная фантастика, в итоге решили вернуться к старым-добрым Рено, под именем в этот раз МС-1 (малый сопровождения). Позже их переименуют в Т-18. Вот их окрепшая ко второй половине двадцатых промышленность построила не просто много, а очень много – 959 единиц до 1931 года. После чего возник философский вопрос – что делать с танком модели десятилетней давности, крайне слабо бронированным и вооруженным, и его малой проходимостью. Нет, китайцев на КВЖД наши МС давили легко, хотя и не без проблем, оказалось, что прицел плохой, и 40 грамм взрывчатки в снаряде не очень, но всё-таки...

«Всё-таки» заключалось в том, что наши инженеры ознакомились на Западе с опытными образцами разных там Виккерсов и Кристи, и прочих Карден-Ллойдов, и поняли, что мы отстаём, причём отстаём сильно. Отстаём и по танкам, и по их вооружению (37 мм Гочкиса не плясало), отстаём и по конструкторской школе. В итоге было решено купить, просто купить, а не улучшать иностранное же, но построенное за 10 лет до того.

Тридцатые годы: легкие и многочисленные

Именно в эти годы и появляются массовые танковые войска РККА, появляется чёткий раздел танков на танкетки, легкие, средние и тяжелые, и становится их много, правда, на основе иностранных образцов. РККА довоенная своими танками гордилась, и гордилась не без основания – самая большая танковая армада в мире, испытанная в боях и походах, с подведённой мощной теорией их массированного применения... Всё так, и по теории и практике мы были впереди планеты всей, но теория была сырой и во многом ошибочной, а танки... Сначала количество.

Тяжелый танк у нас был одной модели – Т-35. И задачи для этого танка были специфические – прорыв обороны в стиле Первой мировой. Построено было их 61 единица, все входили в 5 тяжелую танковую бригаду и в боях не участвовали, зато были звёздами парадов. Огромная пятибашенная дура впечатляла и мощью, и размером. Другой вопрос, что координировать огонь было нереально, броня была слабой, а техническая надёжность... Не будем о грустном, в годы Великой Отечественной Т-35 на Украине гибли не от врагов, а от маршей. Справедливости ради – на те же грабли прыгнули французы, англичане и немцы. Другой разговор – немцы сделали своих монстров три, французы – десять, англичане – всего один, а мы целых 61.

Средними танками у нас числились Т-28 в количестве 503 штук. Танк трехбашенный, малонадёжный, но относительно удачный. Удачный потому, что две пулеметных башенки вынесли вперёд, удачно разместили командира и неплохо бронировали. Неплохо себя показали эти танки в Зимней войне, при наличии мощной рембазы в ближнем тылу, и провалились в войне Отечественной, именно по причине отсутствия нормальных ремонтных мощностей и нехватки запчастей. С другой стороны – финны эксплуатировали свои трофеи аж до 1951 года, что тоже говорит о многом. Если Т-35 это сложно и ненадёжно, то Т-28 это просто много. Мощности построить были, проекты модернизации были, а вот структуры для эксплуатации нет. И если в мирное время кое-как справлялись, недалеко от завода-производителя в Финскую тоже, то в условиях войны глобальной... В Ленинграде Т-28Э (модернизация брони и вооружения), имея за спиной завод производитель, продержались до 1944 года.

С легкими танками было сложнее – у нас их было два семейства – Т-26 (в девичестве Виккерс) и БТ (в девичестве Кристи). И построили их много, очень много, в русле взглядов, что танки это такая себе кавалерия, которая большими плотными массами должна рвануть в тыл врага и громить всё на своём пути. Взгляд был в целом верным, но частности... У немцев в блицкриге участвовали СТРУКТУРЫ – танки плюс мотопехота, плюс механизированная артиллерия, всё это было умножено на отличную разведку и связь, тогда как у нас... Опять же – в погоне за рекордами количественными не очень получилось с бронёй и надёжностью. Если подробнее:

1. Семейство БТ: БТ-2 – 620 единиц, БТ-5 – 1884 единицы и БТ-7 – 4800 единиц. Кроме того, БТ-7М с дизельным двигателем – 783 единицы и БТ-7А с орудием 76 мм – 155 мм. Более 8000 БТ. И в итоге нулевая польза – гоночный танк оказался попросту не нужен, а слабое бронирование и авиационный двигатель делали его ещё и опасным для экипажа.

Кроме того – проблема кадров, танкистов надо готовить, нужны техники и командиры, нужна связь, нужны ремонтные мощности и запчасти... Да и колесно-гусеничный движитель – не лучшее решение, как и любая попытка подрастить одни характеристики за счёт других.

2. Семейство Т-26, он же Виккерс шеститонный. Выпущено 11 307 единиц в разных модификациях. Хороший танк, средний по характеристикам, но хороший. И в Испании, и Финляндии, и прочих локальных конфликтах показал себя с лучшей стороны. Англичане на Виккерсе, вообще, создали отличную машину, которую производили многие, а инженеры советские довели двухбашенный танк до ума, превратив его во вполне грозный инструмент. Но... То, что было в конце двадцатых хай-теком, к середине тридцатых стало посредственностью, а к концу – устаревшей машиной.

Оставляю за скобками танкетки, а их склепали 3342 штуки модели Т-27, оставляю плавающие танки – 2640 Т-37А и 1430 Т-38, и всё равно – цифры космические. И эти цифры – космическая же ошибка. В тридцатые в чём-то повторялась эпоха конца 19 века, когда флот не успевал достроить корабль, как он уже устаревал. Только теперь это касалось именно танков – росла противотанковая артиллерия, развивались ВВС, создавалась стройная теория, под которую и делались машины, а мы строили десятки тысяч танков концепции прошлого десятилетия, и под них же затачивали тактику применения. К 1939 году всё было грустно, а к году 1941 – безнадёжно, в рамках существующих танковых войск, что война и показала.

О войне в следующий раз, как и о танках предвоенных, а пока небольшой вывод – подвиги бывают разные. Создание танковых войск РККА это подвиг, подвиг, совершённый с нуля и беспримерными усилиями, но подвиг бессмысленный – огромная танковая армада своей роли не сыграла. Сама концепция оказалась ошибочной и негибкой, что, конечно, не отменяет ни героизма рабочих, ни героизма танкистов, просто во многом приводит к инфляции их усилий.

Автор:
Роман Иванов