[Сало Свисало]

– Ах, Марфа Васильевна, красота моя неописуемая! Дайте ответ, сколько можно мучить мое бедное сердечко? Глазки ваши мне покоя не дают, месяц сам не свой хожу.

– Прохор Филатович, слезьте немедленно с моего окна! Я девушка приличная, мне речи ваши слушать не следует. Кормилица заругает.

– Марфушечка-дорогушечка, с ума меня сводите! Говорите, говорите еще… Ваш нежный голосок как песня летит.

– Прохор Филатович, только из уважения к вашему возрасту и былым заслугам не зову на помощь. Стоит мне пискнуть, вам бока намнут.

– Марфея, богиня моя! Примите душу мою и тело, все готов положить на алтарь вашей ослепительной красоты и юности.

– Прохор Филатович, ваши приставания начинают действовать на нервы. Вы же понимаете, наш союз невозможен. Это мезальянс! Что вы положите мне на алтарь? У вас и нет ничего, кроме усов.

– Донна Марфа! Что значит богатство для такой изысканной и благородной сударыни, как вы? Только с вашей душевной тонкостью можно оценить истинное мужество и рыцарскую доблесть. Ради вас я готов на все! Любой подвиг, любой каприз, только скажите!

– Прохор Филатович, это переходит всякие границы приличия! Покиньте мой карниз немедленно. Вы старше меня в два раза, и Глафира Андреевна давеча намекала, что у вас имеются внебрачные дети. Увольте, я не собираюсь повторять участь ваших пассий.

– Марфулечка, драгоценная моя девочка! Ошибки юности блекнут рядом с зовом истинной любви. Вы появились и вдохнули в меня жизнь. Будто молния сверкнула, и очистительная гроза нового чувства смыла былые…

– Прохор Филатович, я люблю Василия, мы помолвлены. Прошу вас настоятельно, оставьте меня в покое.

– Вы разбили мне сердце, знайте это! Прощайте навсегда!

Прохор Филатович бросил последний взгляд на жестокосердную красавицу, повернулся к теплым лучам мартовского солнышка, горько улыбнулся начинающейся весне и сиганул вниз с карниза. Прошка аккуратно приземлился на все четыре лапы. Третий этаж для бывалого кота – не высота. «Вот недотрога! Ладно, пойду к брюнеточке из четвертого подъезда. Как там ее… Муська, кажется. Мусения Кузьминична, душа моя! Мусечка! Малипусечка! Красота моя неописуемая!»

Екатерина Лобачева